следователю прокуратуры Львову, тоже Жене, некоторые особенности орудия отчленения. Русов помнил как они с Николаевым выезжали на одно убийство. Один приятель убил в квартире другого приятеля и попросил третьего приятеля помочь спрятать тело, чтоб концы в воду. Труп они затолкали в бетонную, изгибающуюся коленьями трубу, соединяющую две насыпи. Затаскивали при помощи веревок всю ночь. Цело было летом, в милицию позвонили пацаны и сообщили, что из трубы идет вонь. Приехавшая опергруппа определила, что нужно лезть в трубу, а сколько по ней ползти, пока не наткнешься на источник, никто не знал. Длина трубы была метров сорок и через каждые пять метров изгибалась коленом, диаметр был маленький- только ползком и вдобавок по днищу трубы текла зеленовато-коричневая жидкость, которую нельзя было назвать ни водой, ни чем-нибудь другим, просто вонючая маслянистая жидкость неизвестной консистенции. Когда встал вопрос кому ползти, постовые милиционеры побледнели и Русов понял, что упадут в обморок еще до трубы. Плейшнер был не в духе и ответил, что ему за доставку трупов не платят. Русов был в белом костюме. Все взгляды обратились к Жене, который и на этот раз к выезду отнесся серьезно, он одел армейский прорезиненный комбинезон типа ОЗК. Женя взял моток веревки, фонарь и исчез в трубе, как будто на фронте пополз за «языком». Все остальные сгрудились с обоих концов трубы и развлекали Женю анекдотами, периодически спрашивая, не застрял ли он? Николаев выполз из трубы минут через тридцать уже из другого конца с обнаженным телом убитого на спине. Вот такой был Николаев Женя! Уяснив картину случившегося Грабовенко приказал: – Немедленно делайте обход, составьте план мероприятий, план привезете мне в Главк, я его отредактирую. Я сейчас уезжаю обратно и доложу, что план по раскрытию этого преступления вы уже пишете. Русов обстановку накалять не стал. В это время, клацая изношенными клапанами во двор вкатил забрызганный грязью от колес до крыши жигуленок «убойного» отделения, лишь чудом не задев на повороте главковский «Форд». Еще до полной остановки автомашины из нее выпрыгнул подвижный как ртуть старший опер «убойного» Калинкин Володя. Он моментально оценил обстановку, врезался в толпу у парадной, оттолкнул охранившего место происшествия постового милиционера и затаптывая так оберегаемые всеми микрочастицы скрылся в подъезде. Вышел он минут через пять и доложил стоящим рядом с Русовым операм: – мужики! Свежая расчлененка! У кого по этому поводу толковые мысли? Выслушав Русова и согласившись с ним он прищурил глаза:– Ну что, мы тогда в 114 отдел, переговорим с водилой, а потом в Пушкин. – Да, давайте, возьмите у водилы схему дома, если нужно, захватите его самого, он же живет там, сориентируется. Обязательно заскочите в местный отдел, возьмите кого-нибудь в форме, для подстраховки. Я думаю, там тоже такие-же пятна крови остались, в парадной или на лестнице, расчлененка явно квартирного
