Поначалу мама сидела со мной на занятиях. Пусть авторитет и шел впереди моего классного руководителя, но маме было важно понять лично, действительно ли Галина Ефимовна такой сильный и отличный педагог, как про нее говорят?
Очень скоро она убедилась в том, что услышанное было правдой, и даже стала перенимать интонацию моей учительницы, чтоб вечером мне еще раз объяснить то, что я плохо поняла на уроках.
Скажу честно, учеба мне давалась нелегко. Мне действительно очень нравилось ходить в школу и сидеть на занятиях, но оценки мои колебались на отметках «3» и «4». Особенно по поведению, потому что я была совершенно неусидчивой. Мне все время хотелось с кем-нибудь поболтать и поиграть.
В школе я подружилась с одноклассницей Машей, и мы как-то очень быстро стали лидерами в своем классе. Остальные наши одноклассники нередко прислушивались к нашему мнению и даже поддерживали некоторые мои и Машины инициативы.
Как-то раз Маша не пришла на первый урок, и Галина Ефимовна, раз мы с Машей были подругами, тут же спросила у меня:
– Юля, где Маша?
– Не знаю, – пожала я плечами. – Должна была прийти.
Маша появилась только на втором уроке. Но как! Хотите обратить на себя внимание и стать самым ярким человеком на планете – обратитесь за советом к моей школьной подруге.
Маша очень рано стала развиваться как девочка, и неудивительно, что уже во втором классе ей захотелось выглядеть старше, чем второклашка.
Она заходит в класс, все переводят свои взгляды на нее и открывают рты. Галина Ефимовна молчит и не может подобрать слова, чтоб сказать хоть что-нибудь. Перед нами стояла «обалденная» мадам!
Мы видим чумовую прическу – смешные огромные кудри, сделанные маминой плойкой. Яркие напудренные щеки, убийственные тени под глазами и ослепительно красные губы, как будто испачканные маминой помадой.
На Маше мамина блузка и очень короткая кожаная юбка, из-под которой выглядывают мамины чулки в сетку, которые моей подруге явно были великоваты. А на ногах были надеты мамины босоножки на платформе.
Маша, которая была высокой и без платформ, а на маминых босоножках стала казаться мне Дядей Степой, молча прошла к своему месту и села за парту к своему соседу, закинув ногу на ногу.
Машин сосед, пребывавший в шоке, как и мы все, посмотрел на Галину Ефимовну, как бы спрашивая глазами «Что мне делать?», затем, не получив никакого ответа, повернулся назад, будто что-то искал, потом очень неряшливо и наспех собрал свои вещи и пересел за последнюю парту, одиноко пустовавшую в нашем кабинете.
Надо заметить, что над Машей вообще никто не засмеялся, как мне кажется, наверное, потому, что никто не понял, что произошло. Кроме, разумеется, Галины Ефимовны, которая все поняла правильно