– И, возможно, я составлю вам компанию, мистер Лочестер, – негромко произнёс кто-то за моей спиной. – Признаться, слухи и домыслы касательно личности нашего нового соседа изрядно меня заинтриговали.
Склонив голову, я обернулась – и присела в реверансе:
– Милорд…
Отец Тома, как всегда, без улыбки глядел на меня.
Поджарый и статный, с бледным, гладко выбритым лицом, с тёмными, без блеска, глазами, лорд Чейнз всегда чем-то меня пугал. Отчасти ещё и потому, что был магом. Однажды он даже колдовал при мне; я до сих пор помню, как сквозь белый шёлк его рубашки пробивалось алое свечение магической печати, украшавшей его руку сияющим клеймом, проявлявшейся, когда её владелец использовал свой дар.
– Добрый день, Ребекка, – промолвил лорд Чейнз бесстрастно. – А вы похорошели.
– Благодарю, милорд, но вы льстите мне.
Матушка была бы мной довольна. В кои-то веки я не поднимала глаз, что могло бы сойти за смущение.
Впрочем, довольство её было бы весьма непродолжительным.
– Мистер Лочестер, вы не будете против, если я немного пройдусь по саду в сопровождении вашей дочери?
Отец удивлённо вскинул голову – одновременно со мной.
– Сейчас?..
– Боюсь, стоит вашей супруге её увидеть, и нам будет не до этого.
Страдальчески ущипнув себя за бакенбарды, отец кивнул.
– Мисс Лочестер, не откажетесь составить мне компанию?
Всё-таки удосужился спросить. Надо же.
Я кивнула, первой направившись к яблоневой аллее.
– Том рассказал мне всё, – заговорил граф, когда мы отошли достаточно далеко. – Как о вчерашнем вечере, так и о сегодняшнем утре.
Я молчала, каждым шагом вминая в гравий ещё одну снежинку мокрых яблоневых лепестков, следя за отблесками света на рукояти его трости.
– Я насилу удержал его от того, чтобы поведать об этом… инциденте всем вокруг. Окружающим ни к чему об этом знать. Мой сын глубоко раскаивается в случившемся, и я не смог бы покарать его больше, чем он карает себя. Однако я знаю, мисс Лочестер, что вы – человек с железной волей. Такие люди не склонны легко прощать… и легко ломаться под давлением обстоятельств. Я знаю, вы способны отвергнуть предложение моего сына, невзирая на то, что за это вашу жизнь обратят в преисподнюю. Более того, я знаю, что в крайнем случае вы вполне способны порвать с этой жизнью и пуститься в вольное плаванье… но к чему такие жертвы?
– Я понимаю, куда вы клоните, милорд, однако…
– Ребекка, подумайте, что мой сын… что мы предлагаем вам. Богатство. Уважение. Безбедную жизнь. Такую любовь, которую вам вряд ли сможет дать кто-либо ещё. Разве это так плохо?
Bouche de miel, coeur de fiel[10], подумала я.
– Диких птиц не утешит то, что их клетки сделаны из золота.
– Понимаю, – вздохнул граф, вроде бы действительно вполне понимающе. – Ну что ж, давайте рассмотрим следующий вариант. Вы отвергаете предложение Тома, надеясь на мифический брак по любви.