Сон. Это был только сон.
Какое-то время я ещё прислушивалась к звукам ночи. Затем откинулась на подушку, чтобы почти сразу заснуть.
Второе моё пробуждение вышло немногим приятнее первого. Я открыла глаза от дикого вопля, прорезавшего утренний воздух. Вскочив и выглянув в окно, увидела подле крольчатника кричащую Нэнси: девушка явно была на грани обморока.
Я не мешкала, одеваясь и спускаясь вниз, но, когда подошла к крольчатнику, другие домочадцы уже толпились вокруг. Нэнси, должно быть, увели. Я увидела Бланш, обмякшую на руках у отца, бледное лицо Тома и зеленоватое – матери, но слишком поздно услышала предостерегающие крики, чтобы не успеть обратить взор на распахнутую прутчатую дверцу.
Дверцу, за которой…
Зрелище заставило меня отшатнуться, судорожно дыша, чтобы справиться с внезапно подступившей тошнотой.
– О, боги, – невольно вырвалось у меня. – Разодраны в клочья…
– Кто это сделал? – прошептал Том.
Белизна его щёк спорила с молочным цветом моего платья. Неожиданно: никогда раньше не замечала в друге подобной слабости.
– Волк, – мрачно отозвался отец. – Нэнси говорит, она вставала ночью и слышала вой. Где-то рядом.
– Я тоже, – припомнив своё ночное пробуждение, сказала я.
– Бедная Бланш, – всхлипнула матушка, – она так любила играть с пушистиками…
Однако ни слезинки не роняла, когда их отправляли на кухню, подумала я – и, поражённая неожиданной мыслью, вскинула голову.
– Но как волк открыл дверцу крольчатника?..
– Наверное, её забыли запереть, – предположил отец. Оглядев собравшихся, нахмурился. – Мистер Форбиден ещё спит?
– Он ушёл с рассветом, – подал голос Элиот. – Просил передать, что его ноге гораздо лучше, Нэнси ему компрессы какие-то сделала… Благодарил за гостеприимство. Обещал пожаловать на ужин, но не обещал, что сегодня.
Морщинка меж бровей отца разгладилась.
– Что ж, – молвил он, – хозяин Хепберн-парка будет в нашем доме желанным гостем.
Я вспомнила свой сон, и мурашки пробежались по моей коже – на тёплом майском ветру.
Глава третья,
в которой повествуется о поцелуе и других непристойностях
К обеду начали прибывать гости. К счастью, к тому времени последствия волчьего визита уже успели устранить. Я терпеливо взирала с крыльца, как Джон Лестер рассыпается в любезностях перед Бланш, пока его сестра восторженно щебечет какую-то милую чепуху; как расцеловывается с миссис Лестер матушка; как главы семейств сердечно жмут друг другу руки. Завтра Бланш исполнялось семнадцать, свадьба намечалась через месяц, и все ощущали себя одной большой семьёй.
Когда моё обязательство встречать гостей себя исчерпало, я с облегчением удалилась на задворки сада с книгой. Рэйчел, единственная моя подруга, оставшаяся в Ландэне, прислала мне эту книжную новинку с самыми