– Это связано с ритмом? – спросил я вдруг.
Папа нахмурил лоб.
– Ты сказал… Ну, когда говорил, что он особенный, что у него будет свой ритм. Значит, все дело в ритме?
– И в нем тоже, – ответила мама. – Он будет медленней всему учиться.
– А у Марко тоже синдром Дауна? – спросил я, вспомнив одноклассника, который никак не мог выучить алфавит, который я уже с легкостью барабанил даже в обратном порядке.
– Нет, Джакомо, у тебя нет друзей с синдромом Дауна. Иначе ты бы сразу догадался, по лицу и вообще.
– По китайским глазам?
– Например.
– А дальше?
– Что дальше?
– Ну, болезнь. Ему будет плохо?
– Здоровье у него будет не очень крепкое.
– А еще что?
– Он будет странно говорить.
– Плохо выговаривать слова?
– Не только. Ему будет трудно выражать свои мысли, как это делаешь ты, например.
– А еще?
– Он не сможет ездить на двухколесном велосипеде, – сказал папа.
– Серьезно?!
– Да.
– А лазать по деревьям?
– Боюсь, что нет.
От огорчения я зажмурился. Потом вздохнул.
– На самом деле, – сказала мама, снимая с крючка над раковиной полотенце, чтобы вытереть руки, – ему просто нужно будет немного помогать. Совсем чуть-чуть. – Казалось, она убеждает больше себя, чем меня.
– Он будет задерживаться, – встряла Кьяра, которая до этого момента сидела молча, выводя на бумаге миниатюрные спиральки.
– Мы вчера тоже у бабушки задержались.
– Не в этом смысле!
– А в каком?
Папа, сидевший напротив, перегнулся к ней через стол, чтобы пощекотать.
– Как поезд, – ответил он. – Чух-чух-чух… – Он побежал пальцами по ее животу и дальше вверх, до самой шеи; Кьяра, извиваясь, захихикала. – Джованни понадобятся рельсы, чтобы его направлять. Так же, как поезду. И этими рельсами станем мы. И если он где-то задержится, не беда. А вообще-то, если в поезде напротив тебя сидит красивая блондинка с… – Он сложил руки ковшиком и слегка ими покачал.
Мама подошла сзади и отвесила ему подзатыльник.
Папа засмеялся. Кьяра тоже. Тут и я начал смеяться. Воздух наполнился ароматом рагу; за окном хозяйничала зима, голова у меня пухла от вопросов, а в животе ощущалось какое-то необычное тепло. Я отдавал себе отчет, что пока еще многого не понимаю, но чувствовал, что это неважно. Мы были вместе – и на тот момент мне этого хватало.
Прошло время. Однажды после обеда в дверь три раза позвонили. Помню, что дома были только мы с папой. Я заканчивал делать уроки, папа изучал буклет из супермаркета, рекламирующий товары по акции. Поскольку нас стало шестеро, а работал один папа, приходилось экономить. Вот он и начал следить за колебаниями цен в разных магазинах, как следят за курсом валюты, стоимостью золота или объемом производства кофе в Коста-Рике. Недаром у него диплом экономиста. Ну так вот, значит, в дверь позвонили, и я крикнул: «Я открою!»