От всего написанного не оставляют камня на камне. Идейно Есенин представляет якобы самые отрицательные черты русской деревни и так называемого «национального характера»: мордобой, внутреннюю величайшую недисциплинированность, «обожествление самых отсталых форм общественной жизни вообще…»
Если это все так, то не виновата эпоха в его кончине, не виновато общество в том, что «полетело в обрыв незащищенное человеческое дитя». Незачем скорбеть об ухаре-купце, вредоносно влиявшем на молодежь. Хотя автор «Злых заметок» не предлагал запретить Есенина, – этот вывод сделали из его статьи издатели.
Если за десять лет с 1918 по 1928 год вышло свыше сорока книг поэта, не считая сборников, публикаций в периодике, то за последующие десятилетия, до 1953 года, – всего семь книг…
Вот так в конечном счете сказалась на посмертной судьбе великого национального поэта злая воля того, кто травил при жизни Андрея Платонова, Михаила Булгакова, Осипа Мандельштама, того, кто отправил на тот свет многих поэтов из плеяды Есенина.
Еще не успела засохнуть земля на Ваганькове, как одна за другой стали выходить книжки Алексея Крученых – «Черная тайна Есенина», «Гибель Есенина», «Есенин и Москва кабацкая», «От херувима до хулигана», «Развенчайте хулиганов».
Обложки этик книжонок иллюстрировались зловещими рисунками, где бутылка водки, кулак располагались рядом с обложкой первого тома сочинений поэта.
На одной из брошюр – фотография Есенина сдвоена, как бывает, когда двоится в глазах пьяниц. На экземпляре, попавшем в Музей книги из коллекции Ан. Тарасенкова, прочел я автограф Крученых, объясняющего, что это не полиграфический брак: «Анатолий! Это не двоится у тебя в глазах (обложка). Это не опечатка – так надо… А.К.».
Автор требовал от правительства, чтобы прекратилось издание Есенина, поскольку творчество его «вредно и разлагающе от самого своего основания».
В истории литературы, пожалуй, нет другого примера, когда бы один поэт написал столь много гадостей о другом – после его кончины. Именно так поступил Алексей Елисеевич Крученых. Был он, кстати, плодовитый литератор. Но «глаголом жечь сердца людей» Крученых было не дано.
Как ни гадки писания Крученых, не подходит он на роль «черного человека», чей образ начал преследовать поэта за три года до трагедии. Есенин относился к заумному стихотворцу без опаски, не церемонился с ним, выставил за дверь, дав автограф, не прибегая к палке, не швырял ее, чтобы прогнать от себя непрошеного гостя.
Реальный «черный человек», какого еще не видывала земля, ходил по Москве, медленно, но верно прибирая власть к рукам, сооружая невиданной мощи карательную машину, что пройдет по костям есенинской плеяды поэтов, односельчан, раздавит первую жену, отчима его детей.
Есенин не успел узнать зловещее его имя. Он не оставил предсмертной записки, как Маяковский и Фадеев. Все, что считал нужным, записал в стихах, ответил на все вопросы,