Значит, блинов не будет! Матушка Барберен без возражений поспешила исполнить приказание мужа, а он в ожидании ужина сел на лавку около очага.
Я не решался двинуться с места и, сидя около стола, смотрел на Барберена.
Это был человек лет пятидесяти, с суровым лицом. Должно быть, вследствие полученного ушиба, он держал голову не прямо, а слегка склонял ее к правому плечу, и это придавало ему какой-то подозрительный вид.
Матушка Барберен положила на сковороду кусочек масла и поставила ее на горячие угли.
– Почему ты положила так мало масла? Какой же суп выйдет из этого? – сказал Барберен и бросил на сковородку весь кусок.
Масла нет – не будет и блинов! В другое время это меня очень огорчило бы, но теперь мне было не до блинов и оладий; я думал о том, что этот сердитый человек – мой отец.
Когда я хотел поцеловать его, он протянул палку, чтобы остановить меня. Почему? Матушка Барберен никогда не отталкивала меня, если я хотел поцеловать ее; она и сама обнимала меня тогда и прижимала к себе.
– Вместо того, чтобы сидеть таким истуканом, – вдруг сказал он мне, – принеси лучше тарелки.
Я поспешил исполнить его приказание. Суп поспел, и матушка Барберен разлила его по тарелкам.
Барберен сел к столу и принялся за ужин, изредка посматривая на меня.
Я был так смущен и так взволнован, что не мог есть и тоже время от времени украдкой поглядывал на него, но тотчас же опускал глаза, если встречался с его взглядом.
– Что, он всегда ест так мало? – спросил Барберен, показывая на меня своей ложкой.
– Нет, он ест хорошо.
– Тем хуже. Было бы удобнее, если бы он ел мало.
У меня, конечно, не было никакого желания разговаривать; матушка Барберен тоже молчала. Она ходила то туда, то сюда, прислуживая мужу.
– Значит, ты сыт, если не ешь? – спросил он меня.
– Да.
– Так ложись спать и постарайся заснуть как можно скорее, а не то я рассержусь.
Матушка Барберен быстро взглянула на меня, как бы прося быть послушным. Но это было лишнее, я и без того не посмел бы не исполнить его приказания.
Наша кухня, как и у большинства крестьян, служила одновременно и спальней. Около очага стояли стол, шкаф с посудой и все, что нужно для еды. А на другом конце кухни было все, что нужно для спанья; в одном углу стояла кровать матушки Барберен, в другом моя, с красным ситцевым пологом.
Я в одну минуту разделся и лег, но спать не мог. Нельзя заснуть по приказу – для этого нужно быть спокойным и хотеть спать. А я был сильно взволнован и чувствовал себя несчастным. Так этот человек мой отец? Почему же он так нехорошо обращается со мной?
Повернувшись носом к стене, я закрыл глаза и старался ни о чем не думать, но сон не приходил. Через некоторое время я услышал, как кто-то подошел к моей постели. Шаги были тяжелые – это не матушка Барберен.
Горячее дыхание коснулось моего лица.
– Ты