Однажды, уже в средней группе детского сада, два года как открывшего свои двери для детей нашего микрорайона, я пришла забирать сына.
Вижу, он целый город из кубиков построил. Буквально последние «кирпичики» докладывает. Сказочный получался город – с башенками, арками. Сын так увлекся этой работой, что даже не обратил на меня внимания. Я замерла от восторга.
Вдруг игравшая рядом девочка подбежала к этой постройке, пнула ее ногой, и весь город в один миг рассыпался.
От неожиданности я вскрикнула, но удержать сына не успела. Он подлетел к «диверсантке» и в отчаянии толкнул ее.
Конечно, Лёня незамедлительно получил выговор от воспитательницы, которая даже не захотела узнать причину такого поведения.
Домой он шел весь в слезах. Представляю, как ему было обидно. Я тоже ругала сына: «Девочек обижать нельзя». Хотя в душе его очень жалела: по сути-то он был прав, это с ним поступили несправедливо…
Но как мне следовало тогда поступить? Ведь я растила мужчину…
А в школе был такой случай. В седьмом классе на уроке музыки вызвали отвечать Лёню. Учительница предупредила:
– Если кто подскажет, поставлю единицу отвечающему.
Нажала на клавишу пианино. Прозвучала нота – ее следовало назвать. Лёне, который к тому моменту оканчивал музыкальную школу, ответить на этот вопрос не составляло труда. Но не успел он открыть рот, как с места один «доброжелатель» крикнул: «До!» Это даже нельзя назвать подсказкой, поскольку нота была названа неправильно. Целью являлось другое – подставить. Та самая маленькая подлость, которую почему-то называют шуткой. А учительница не стала разбираться во взаимоотношениях в классе. Ей это было не нужно.
– Садись, кол, – четко сказала она.
У Лёни с этим якобы подсказавшим мальчишкой уже случалось несколько стычек, примерно по тем же самым причинам, и меня каждый раз вызывали к директору. Сын хорошо помнил об этом и переживал.
Прозвенел звонок на перемену. Все стали выходить из класса. Лёня прошел мимо, не глядя в сторону «подсказчика». Но парень не выдержал:
– Лёнь, это не я, честное слово, не я, – испуганно запричитал он.
Теперь не выдержал Лёня:
– Да ты еще и врешь! – возмутился он и врезал ему.
Я снова оказалась в кабинете директора. А вечером того же дня сын сказал мне:
– Зачем я с ним связался? Он – несчастный человек. Мне его жаль.
Я и сейчас иногда встречаю девочек, которые учились с Лёней в одном классе. Они сами уже давно мамы. И, конечно, интересуются жизнью моего сына, всегда с удовольствием вспоминая школьные годы и свой дружный класс.
А дружным он был во многом благодаря Лёне. Об этом говорят все. Лёня не любил драк и других ребят пытался убедить, что любой конфликт при желании можно разрешить словом. Он твердо верил в то, что один человек не может не понять другого.
Но к такому пониманию нужно было прийти. И он пришел. Сам!
Особенно это проявилось