Я остановил своих и поехал дальше один.
Кнут поскакал мне навстречу.
На расстоянии удара копья мы оба вздыбили жеребцов и посмотрели друг на друга. Лицо дана обрамлял шлем. Бледная кожа казалась пепельной, а губы, обычно с такой легкостью складывающиеся в улыбку, были стиснуты, как еще один зловещий шрам. Он выглядел старше, чем я его помнил, и мне подумалось в тот миг, что, если Кнут Ранулфсон намерен исполнить мечту своей жизни, ему следует поторопиться.
Шел дождь. Ворон взлетел с ветвей ясеня, и я пытался угадать, что может сулить этот знак.
– Ярл Кнут, – нарушил я молчание.
– Господин Утред, – отозвался он. Его конь, серый жеребец, прянул в сторону, и наездник шлепнул его кольчужной рукавицей, чтобы успокоить. – Я позвал тебя, и ты прибежал как испуганный ребенок.
– Хочешь устроить обмен оскорблениями? – спросил я. – Ты, кто рожден женщиной, ложившейся под каждого мужчину, стоило тому лишь щелкнуть пальцами?
Некоторое время дан молчал. По левую руку от меня, прячась за деревьями, струилась река, стылая под этим промозглым летним дождем. Два лебедя летели вверх по течению, крылья их медленно рассекали холодный воздух. Ворон и два лебедя? Я коснулся висящего на шее молота, надеясь, что предзнаменование сулит добро.
– Где она? – спросил Кнут наконец.
– Знай я, о ком речь, мог бы ответить.
Ярл смотрел мимо меня, туда, где ждали, не сходя с седел, мои люди.
– Ты не взял ее с собой, – глухо проронил он.
– Ты и дальше намерен говорить загадками? – вскинулся я. – Тогда разгадай одну: четыре стручка, четыре шестка, впереди две гнутые палки, позади мочалка.
– Поберегись, – прорычал Кнут.
– Ответ – коза, – сказал я. – Четыре сосца, четыре ноги, два рога и хвост. Простенькая загадка, в отличие от твоей.
– Две недели назад, – отозвался он, упершись в меня взглядом. – Этот штандарт побывал на моей земле. – Он указал на мой стяг.
– Я не посылал его и сам не нес.
– Семьдесят воинов, так мне сообщили, – не обратив внимания на мои слова, продолжил Кнут. – Они направлялись в Буккестан.
– Когда-то давно я бывал там.
– Воины схватили мою жену, а еще сына и дочь.
Я уставился на него. Ярл сказал это без выражения, но на лице его читались горе и обида.
– Слышал, что у тебя родился сын, – проговорил я.
– Его зовут Кнут Кнутсон, и ты пленил его, а еще – его мать и сестру.
– Я не делал этого, – заявил я твердо.
Первая жена Кнута умерла много лет назад, как и их дети, но до меня дошли вести о новом браке ярла. То был неожиданный союз. Все ждали, что Кнут возьмет супругу ради выгоды, земель, богатого приданого или союза, но слухи гласили, что избранница его была простой крестьянской девушкой. О ней говорили как о редкой красавице, и она принесла мужу близнецов, мальчика и девочку. У Кнута, разумеется, были и другие дети,