Мальволио.
Риторическое – это мое. (Уходит.)
Оливия.
Теперь вам ясно, сэр, что ваше шутовство вконец одряхлело? Никто над ним уже не смеется. Ведь грех смеяться над старостью…
Фесто.
Твоя давешняя апология дурачества, мадонна, была настолько убедительной, точно ты прочишь в дурачки своего старшего сына, да наполнит великий Гудвин его черепушку первосортными мозгами! А то еще пойдет умом в двоюродного дедушку, у коего пиа матер слабее корпии в колбе. Вот он, кстати, легок на помине!
Входит Сэр Тоби.
Оливия.
Ой, горе мое! Опять нарезался! Кто там стоит у ворот?
Сэр Тоби.
Жентильмен.
Оливия.
Джентльмен? Какой джентльмен?
Сэр Тоби.
Жентильмен как жентильмен… Ик! Будь проклята селедка в маринаде! Здорово, шут!
Фесто (раскланиваясь).
Ваше нализательство!
Оливия.
Дядя, дядя, и как вас угораздило в такую рань довести себя до этакой летаргии?
Сэр Тоби.
Литургия? Где она? Я опоздал на литургию из-за этого у ворот!
Оливия.
Да кто там такой в самом деле?
Сэр Тоби.
В самом деле всё не так, как в самом деле! Кто он такой? Я не знаю. Но думаю, сам дьявол! Не даром же он не пускал меня на литургию! Где у вас тут литургия? (Покачнувшись) А впрочем, лучше пойду вздремну, ибо все дороги ведут… в храп. (Пошатываясь, уходит.)
Оливия.
На кого похож пьяный человек, шут?
Фесто.
На дурака, полоумного и утопленника. Первый глоток сверх меры усугубляет его глупость, второй – окончательно сводит с ума, третий – пускает на дно, как шторм дырявую шлюпку.
Оливия.
Дырявая шлюпка – на этот случай самое подходящее сравнение. Присмотрел бы ты за ним, а то боюсь, наш утопленник всплывет где-нибудь в сточной канаве или того хуже – в полицейском участке.
Фесто.
Поверь моему опыту, мадонна, он еще на плаву, хотя ума уже лишился. Так что дурачок присмотрит за безумцем.
Фесто сталкивается в дверях с Мальволио.
Мальволио.
Каналья!
Фесто.
Рад знакомству. А я – Фесто, придворный шут.
Фесто уходит.
Мальволио.
Мадам, этот юноша желает говорить с вами. Я сказал ему, что вы больны – он заявил, что прихватил с собой испытанное средство от вашей болезни. Я сказал, что вы спите – он сообщил, что умеет разговаривать со спящими, и показал соответствующий диплом. Наконец, простите, мадам, я соврал, что вы умерли. Он завопил «Аллилуйя!» и утверждает, что способен воскресить вас, аки Христос Лазаря. На этом я спасовал, ретировался и жду дальнейших распоряжений. Этот юноша желает с вами говорить и ничего не желает слышать.
Оливия.
Скажите