Император снова поднимает руку.
В мертвой тишине отчетливо звучат его слова, обращенные к народу. Государь призывает идти всем по домам, быть смирными, спокойными, повиноваться повелениям тех, которые одни знают, как и что делать.
– Дайте место, – говорит он.
Толпа тихо отступает далее к краям Дворцовой площади.
Со стороны Миллионной улицы показались бегущие солдаты в шинелях. Их становится все больше и больше. Они строятся на площади возле манежа, образуя стройную колонну.
На бледном лице императора вспыхивает румянец. Он узнает преображенцев. Быстро пройдя к ним, Николай Павлович командует:
– К атаке в колонну стройся, четвертый, пятый взводы прямо, скорым шагом марш, марш…
Батальон разворачивается левым плечом вперед и идет мимо заборов достраивавшегося здания министерства финансов и иностранных дел к углу Адмиралтейского бульвара.
Внимание императора привлекает знакомая фигура сутулого, высокого человека, огибающего угол дома Главного штаба. Внимательно присмотревшись, он узнает полковника, князя Трубецкого.
В это время кто-то со спины резко берет его за локоть. Обернувшись, Николай Павлович от неожиданности зажмуривает глаза, но спокойно делает шаг назад.
– Вы?..
Его появление необычайно… Его вид поражает… Парадный мундир военного генерал-губернатора расстегнут и частью вытащен из под шарфа, воротник его оторван, лента измята, галстук скомкан.
Преданно глядя на императора маленькими слезящимися глазами, Милорадович с трудом произносит:
– Государь! Если они поставили меня в такое положение, остается только действовать силой.
«Эх, Михаил Андреевич, герой наш, что же ты с собой делаешь, – глядя жалеючи на старого генерала, думает Николай Павлович. – Где же твой блеск? Где твоя выправка?»
Милорадович покорно ждет. Ждут решения государя генерал-адъютант Голенищев-Кутузов, полковник Хвощинский, присоединившиеся к ним флигель-адъютант императора Кавелин, генерал-адъютант Комаровский и командир Преображенского полка Ислентьев.
– Не забудьте, граф, что вы ответствуете за спокойствие столицы, – после долгой паузы строго говорит Николай Павлович.
Генерал-губернатор кивает, но с места не трогается.
– Возьмите Конную гвардию и с нею ожидайте на Исаакиевской площади около манежа моих повелений, я буду на этой стороне с преображенцами близ угла бульвара, – едва сдерживая себя, дружеским голосом добавил император и резко отвернулся, чтобы не сорваться и не накричать.
Граф Милорадович словно очнулся ото сна: взглянул быстро на беспорядок своей одежды, вытянулся, приложил руку к шляпе, а потом суетливо, как обычный штатский гражданин, побрел назад по той же дороге.
На пути его подвернулись сани обер-полицейского Шульгина. Милорадович, спешив хозяина, забрался