– Я бы хотела сыграть эту девочку… – задумчиво сказала она, – Аарон меня хвалил. Я хорошо держусь на сцене… – Томас, подняв голову, ласково пободал ее пальцы:
– У меня была собачка, – грустно сказала ему Тиква, – но он погиб, попал под машину… – в вестибюле замка Тикву окружили черные, рыжие, пятнистые спаниели. Оглядываясь, девочка ахнула:
– Дядя Джон, здесь все, как в фильмах Диснея… – Тиква привыкла к простому, беленому израильскому дому, по соседству с полями и апельсиновыми рощами:
– В замке тоже есть фруктовый сад, – она все рассматривала памятник, – и розарий, и конюшня, а теперь еще и кролик… – белого кролика они привезли из Лондона, в клетке, на заднем сиденье лимузина. Маленькая сестра Джона, рыжая, кудрявая, напомнила Тикве Фриду Судакову:
– У них даже глаза одинаковые, голубые… – Полина прижимала к себе клетку с кроликом:
– Папочка, спасибо… – присев, дядя Джон обнял дочь, – можно, он будет жить у меня в детской… – герцог кивнул:
– Можно, конечно. Пойдем, устроим его, пока твоя мама и тетя Цила поболтают… – Тиква хорошо помнила тетю Циону, по Израилю:
– Она совсем не изменилась. Только здесь она гораздо лучше одевается… – герцогиня встретила их в шелковом, дневном платье, в изящных туфлях на каблуке. Полина носила аккуратную, тартановую юбочку, кашемировый кардиган, белые чулки с лаковыми туфельками:
– В Европе все не такое, как в Израиле, – подумала Тиква, – мама не рассказывает о довоенной жизни, но ведь у нее тоже был титул… – о титуле матери она узнала, отыскав в какой-то шкатулке старый, просроченный венгерский паспорт:
– Графиня Цецилия Сечени… – шевелила губами Тиква, – хорошо, что здесь написано по-французски. Венгерского я совсем не знаю… – мать отмахнулась:
– Я в Израиль приехала девчонкой. Я совсем недолго побыла графиней… – по словам матери, паспорт ей вернули британцы, после войны:
– Видишь, фотографию переклеивали, – показала она Тикве, – тетя Циона с этим документом устраивалась в секретную службу. Она героиня, она прыгала с парашютом, сражалась с нацистами… – собираясь в поездку, мать сунула паспорт в саквояж:
– В Израиле венгерского консульства нет, – Цила усмехнулась, – Венгрия теперь социалистическая страна. Поменяю паспорт в Лондоне, пусть лежит. Никому он не понадобится, но порядок есть порядок…
За вчерашним обедом, с рыбным супом, олениной и шоколадным муссом тоже никто не говорил о войне. Взрослые обсуждали будущие концерты Тупицы и положение дел в Израиле:
– Они хотят все забыть, – поняла Тиква, – Маленький Джон говорил, что его отец начал воевать еще в Испании, много лет назад… – она вспомнила, что мать мальчика тоже была графиней:
– Фон Рабе. Он кузен Теодора-Генриха.