– Ты-то что плачешь? У тебя папа есть! И любит тебя! Меня жалеешь?! Обойдусь без твоей жалости!
– Доченька! Да что ты говоришь?! – Мать попыталась обнять её, но Танюшка оттолкнула её руки. Обидные слова вылетали, как из рупора громкоговорителя: жёсткие, беспошадные.
– Не хочу тебя видеть! Уйди, притворщица! Ненавижу!!!
Мать вышла из квартиры вся в слезах. А Танюшка покатила коляску к ящику с лекарствами. Видела в одном из фильмов, как девушка её возраста, выпив снотворное, легла на кровать и заснула вечным сном. И как потом все плакали, жалели её, обвиняя друг друга в её смерти. Вот пусть и поплачут вместе с отцом! Ей нечего терять! Никому она не нужна! В гости прийти и то никто не хочет. Сначала навещали: и Серёжка, и девчонки-одноклассницы, и учителя-предметники, и даже классная, Елена Петровна. А потом, после лета, забыли разом все, будто и не было её больше в этой жизни. Мама бросила работу и занималась с ней уроками сама. С мамой было хорошо, только она перестала шутить и улыбаться. И эти её тайные страдания просто бесили! И в тот день тоже…
Нащупывала руками в коробке лекарства, бездумно, одну за другой глотала таблетки. А тут эта соседка, Зоя Михайловна. И зачем ей только мать ключ дала?! Устроила экзекуцию! Столько воды выпить заставила. И пальцы свои грязные в рот совала. Да ещё «Скорую» вызвала. В больницу к ней мама не приходила. У Танюшки в душе вновь поднялась на неё обида. Видеть её не хочет? Обиделась, видите ли! А потом вернулся из командировки отец. Сел возле её постели, взял руку в свои ладони и долго молчал.
– А мама где? – наконец, шевельнула сухими губами она.
Он опустил голову.
– В реанимации. Инфаркт у неё.
Танюшка закрылась одеялом с головой. Заледенела от ужаса. Слышала, как отец выкладывал из сумки в тумбочку какие-то продукты. Но открывать одеяло не стал, тихо произнёс:
– Я тебе книги привёз интересные. Почитай на досуге. Я к маме поднимусь, ладно?
А через два дня в палату вошла Зоя Михайловна. И Танюшка кожей почувствовала беду. Ощутила, как только открылась дверь, поняла всё без слов по потухшему взгляду этой доброй женщины.
– Что-то с мамой? – прошептала она. – И тут же, не дожидаясь ответа, в отчаянье, торопливо и сбивчиво: – А папа придёт?
– Не сегодня, дня через три, – смахнув со щёк слёзы, прошептала соседка.
– В командировку уехал? – всё пыталась отстраниться от страшной вести она. А у самой по телу пробежал леденящий озноб.
– Нет. Мама умерла. – И, вытирая ладонью со впалых щёк слёзы, тихо прошептала: – Господи! Упокой грешную душу рабы Божьей Марины и даруй ей Царствие небесное!
Танюшка вся сжалась, закрыла лицо руками, а потом вдруг закричала. Закричала так, что вздрогнули и подняли головы все больные в палате, и с крыши упал огромный пласт слипшегося снега.
– Врёте!!! Это неправда!