Бабушка тогда ещё не вышла на пенсию и работала контролёром на железнодорожной ветке, по которой грузовыми составами доставлялся уголь на тепловую станцию, питающую город и окрестности. Как раз напротив станции контроля, через три ветки железнодорожных путей располагалась проходная завода железобетонных конструкций. Или, как его называли, ЖБК. Каждый жаркий летний обед мы проводили с ней в небольшом заводском буфете при столовой. Мы старались приходить чуть раньше, но всё равно здесь уже толпились человек пять-семь заводских рабочих, в пыльных от бетона и песка кирзовых сапогах и ботинках на толстой негнущейся подошве. Очередь продвигалась довольно шустро, чему способствовали две юркие работницы столовой. Это были такие дородные тётеньки с фигурой а-ля фрекен Бок из «Карлсона», дамы бальзаковского возраста с пергидролевыми халами, стеснительно прячущимися под застиранными поварскими колпаками.
Я помню, что почти всегда заказывал пюре и котлету на второе. Бабушка всегда с наигранным возмущением, громко обсуждала с поварихами и рабочими завода мою «нездоровую» любовь к столовой еде. И сочно сравнивала домашние котлеты собственного производства и тот полуфабрикат, который, по её мнению, не заслуживал внимания, но который я выбирал снова и снова.
А «на компот» я выбирал два пирожка с повидлом (и ещё пять мы брали с собой в кульке) и стакан жирной сметаны. Благо моё тело, в то детское время совсем даже не упитанное, а проще сказать, тощее и звонкое, позволяло съесть не один подобный стакан без риска стать толстым. А под конец трапезы соскребать чайной ложкой остатки сметаны на дне стакана и, причмокивая от удовольствия, выйти на улицу под ласковое июньское солнце.
После обеда пришли результаты анализов. Так и есть, у меня обнаружили гепатит А. Хоть это и самая лёгкая форма этой болезни, поражающей печень, но даже с этой записью в медицинской карте можно забыть про военное училище.
В то время, на рубеже конца восьмидесятых – начала девяностых, знали только простую желтуху, поражающую печень, лёгкую – гепатит А и более тяжёлую – гепатит В. Про гепатит С только-только просачивалась какая-то информация. На западе гепатит С уже лет как десять научились диагностировать и лечить. «Ласковый убийца», так его прозвали за то, что трудно диагностировать, а когда проявляются симптомы, зачастую бывает уже слишком поздно.
Вот так сидел я на больничной кровати, заправленной синим казённым одеялом, и размышлял о дальнейшей жизни, которая так резко повернулась ко мне моя частью тела, которое чуть ниже спины. А всё почему? Да всё потому, что захотелось «болезному» съездить на халяву в Рязань и откушать в местной солдатской столовой изысканных яств из раритетных столовых приборов. Получите, товарищ, и распишитесь. Всё, приехали. Писец подкрался