Окулист «погоняла» меня картинками на дальтонизм и ещё бог знает на какие болезни.
Невропатолог, на удивление, не стал рассказывать сказки и задавать загадки, как предыдущий доктор в военкомате, а только стандартно ударил молотком два раза по коленкам. Видимо, это какой-то, только им одним понятный ритуал. Потом был лор, или, как мне привычней его называть, «ухо-горло-нос». Хирург.
Все проходило спокойно. Слишком гладко и спокойно. Мы бегали из кабинета в кабинет, а вместе с нами здесь тусовались, если можно так сказать, другие сотрудники. Они не торопясь ходили, подолгу сидели, общаясь друг с другом на диванах, нежась в первых лучах весеннего солнца, потягивая кислородные коктейли. Прямо курорт какой-то. Карловы Вары, блин.
А у меня между тем возникли проблемы. При снятии кардиограммы что-то там такое не понравилось докторице. Сделали ещё раз. Тот же результат – какие-то «пики» вылезают. А между тем процедура эта вовсе не отличалась комфортностью. Кабинет три на три. Напротив входной двери – приоткрытый балкон. А на дворе ранняя весна, и, соответственно, температура «за бортом» градусов пять по Цельсию, не выше. Рядом с балконом, всего в метре от него стоит больничная кушетка, накрытая простынёй. Холодной простынёй.
«Оголить торс. Лечь на кушетку», – приглашение доктора звучит как приговор. От холодной простыни я тут же покрываюсь гусиной кожей. Но, как оказалось, это было только начало моего закаливания.
Вспомнилась заметка в газете, прочитанная как раз в то время, когда был моден ЗОЖ, он же здоровый образ жизни, а также всевозможные закаливания.
Вопрос «из зала»:
– Скажите, доктор, как вылечить ангину?
– Очень просто. Тёмной ноченькой, непременно на растущей луне выйдите на улицу босиком, станьте лицом на север, поднимите взор к звёздам и, просчитав в уме до 186, вылейте на себя два ведра ледяной воды, при этом не переставая кричать: «Мать природа, дай мне силы!»
Если через две недели вы в дополнение к ангине не заболеете воспалением лёгких и не «крякнете», то выздоровеете и будете жить долго и счастливо.
Я же продолжаю лежать на кушетке, а докторица вертит передо мной какими-то металлическими присосками, гусиной кожей чую, что это для меня. И когда она начала закреплять эти холодные присоски, я чуть не взвыл от холода. Как здесь получится кардиограмма, если пациентов прогоняют через морозильную камеру?
Кардиограмму мне делали не менее шести раз. Я уже и согрелся, и даже разгорячился под конец. Что-то шалило моё сердечко в этот день. Не хотело вырисовывать нужную этим дотошным эскулапам кривую.
Дошла очередь до последнего, решающего голоса терапевта. Мне объявили, что все у меня в порядке, кроме той самой кардиограммы. И что с такой кардиограммой меня не выпустят в Москву. Перестраховываются, пронеслось у меня. Десять минут