– А что мне делать, если мои глаза пожелтеют от стыда?
– О. Я об этом не подумал, прости.
– Я что-нибудь придума…
– Не нужно, – вдруг решил эриста. – Если это естественная реакция для крылатой леди, то почему бы не позволить твоим глазам всё сказать вместо тебя?
– Ты прав. Принцы-перевёртыши наверняка ценят искренность. И честность, как я слышала.
– Да, ценят. Для них возможность увидеть истинные чувства – приятная возможность. Сферы их соприкосновения со всеми остальными существами этого мира заляпаны грязью интриг. Потому да – ходи среди них смело, Берилл. Ты им нравишься.
Всё случилось именно так, как сказал Шон. Берилл не только пожелтела глазами, но и залилась румянцем, хотя изо всех сил старалась контролировать себя, свои мысли и эмоции.
А позже Рассел Ги не упустил случая подойти и показать всем, что появилась ещё одна женщина, кроме всякое видавшей Морганы и фитской главнокомандующей космофлотом Красной Кэс, которая его не обходит стороной, а поддерживает беседу едва ли не на равных.
– Вы собирались пригласить меня на чашку шоколада, – напомнил Ги, снова улыбаясь. – Но ваш эриста отговорил вас, не так ли?
– Нет, он ни слова против не сказал. Хант хотел отговорить меня, но у него не достало времени на это. Простите. На самом деле я банально подзабыла. Вы же слышали обо мне? О том, что говорят про меня?
– О том, что у вас в голове вместо мозгов одна зелень?
– Именно. Но как грубо. Вы мстите мне за то, что я опять не превозношу в стихах вашу редкую внешность?
Герцог рассмеялся. Он взял её за руку, повёл танцевать и болтал с ней ещё более свободно и весело.
Ханта отправили в предел вместе с Берилл поскорее, для исполнения "особенной части" гимна Анталю.
В экипаже Хант попытался поцеловать её, напрягаясь постепенно при полном отсутствии взаимных желаний. Не знаком с холодными женщинами?
– Хант, я солгала о зачатии, – сказала крылатая, как только появилась возможность. Перевёртыши не видят лжи по глазам, как крылатые, а Хант ещё достаточно молод, а потому неопытен – наверняка сработала его доверчивость, о которой чуть ли не каждый день повторял Шон.
– О, я понял это, – удивил её Хант. – Не спрашивай как. Сам не знаю.
– Провёл логическую цепочку – что тут не знать?
– Не думаю. Я из тех, что чувствует живее, чем соображает.
– Потому ты так хорош с мечом. Всё понятно – инстинкты.
– Берилл.
– Ну что? М… опять будешь молчать полсвечи?
– Нет, я… – и он смолк. Так и не смог произнести ни слова с пользой. – Я…
Он снова начал попытки поцеловать её. Это было похоже на непрекращающуюся войну. Хант цеплялся к ней, а она пыталась вывернуться из его рук, но то и дело замирала, ощущая то его горячие губы, то пластины его доспехов через одежду.
– Послушай,