И вот в этом месте меня стали разбирать сомнения. Ну доберусь я до безопасной зоны, а дальше что? Огонь остановиться на подходе к ней? А может быть трехсоткилометровую затем увеличат до пятисоткилометровой? А затем до еще какой-то и так пока огненное кольцо не сомкнется с другой стороны земли? Что толку бежать, и каков смысл в этих зонах безопасности. Может ли кто-то объяснить природу огня?
Через пятьдесят километров от заправки была авария. На боку лежал грузовик, рядом какой-то легковой автомобиль. Пятна крови и чья-то сумка, выброшенная из салона. Кто-то шел от огня, но встретил металл. Военное оцепление еще больше тормозило поток, и я потратил минут двадцать в этой пробке, после которой снова вернулся на грунтовку.
Я еще дважды останавливался для того, чтобы поесть, и один раз по нужде. Я все же подвез какую-то женщину в село, лежащее в дали от трассы, где ее ждали родственники. Я видел еще одну небольшую аварию и много самолетов и вертолетов в небе. И я уже не видел стены огня. Когда она далеко и не в поле зрения, то как-то не вериться, что все это реально. Как-то трудно понять куда и от чего идут все эти люди. Кажется, что дурной сон продолжается лишь потому, что я так и не решился себя ущипнуть.
К вечеру я пересек условную линию безопасности и оказался на окраине такого же крупного города как мой. В Ивановске жило чуть больше миллиона человек, а теперь на его окраине разместилось еще полтора миллиона беглецов из городов, сел и деревень из сектора длиной почти в триста километров и с углом под сорок пять градусов. Беженцев размещали везде где могли. В школах, гостиницах, больницах, общежитиях. Брошенных квартир здесь еще не было, и я нашел местечко в небольшой школе на окраине. Кровати расставили в актовом зале и в нем я переночевал первую ночь. Утром я позавтракал в полевой кухне, а потом пошел искать старших офицеров, чтобы выяснить дальнейшую судьбу беженцев, а с ними и свою судьбу. Местные быстро показали мне, где находится лагерь военных, а где беженцы и администрация их лагеря. Администрация меня мало интересовала, я был уверен, что она, как и положено, ничего не знает, а вот лагерь военных стоило посетить.
Военные разбили свой полевой лагерь в километре от города, в низине за небольшим леском. Я сел на автомобиль и отправился к ним, но на подъезде дорогу мне преградил рядовой.
– Сюда нельзя! – произнес солдат громким и четким голосом.
Какое дежавю. Лесная дорога, я в машине и солдат. Только Айдара не хватает и Марины, для пущей схожести. Я вышел из машины и неторопливо подошел к рядовому. В отличии от первого раза, этот не поднял на меня свое оружие.
– Я хочу проехать в лагерь, – мирно произнес я.
– Нельзя.
– Я журналист и хочу поговорить с вашим руководством, – уж врать так врать.
– Я не уполномочен…
– Свяжитесь с начальством.
Он что-то тихо прошептал в рацию и приказал ждать.
Мне пришлось почти час топтаться возле машины. Явно военные решили просто плюнуть на