– И что вам известно?
– Немного. Они строят временные лагеря для беженцев километрах в трехстах. Вероятно, не рассчитывают, что огонь остановиться раньше, чем за пару сотен километров отсюда. Поэтому имущество не охраняют. Бесполезно. Все сгорит. Возьмите и себе продуктов – пригодятся.
– Но, есть же нормы и правила. С мародерами всегда борются.
– У них попросту не хватит людей все охранять, а огонь тем временем все ближе и ближе.
– К такому меня жизнь не готовила.
– А кого готовила? Вы, кстати, не знаете ничего интересного?
– Я видел самолет, от которого пошел этот огонь.
– Самолет многие видели. Все пялились на то как он падал.
– А вы тоже уезжаете?
– Вероятно. Еще опрошу здесь людей и отправлюсь с последними беженцами. Вот такая жизнь, они еще в своем городе, а уже беженцы.
Журналист развернулся и направился прочь, вероятно увидев кого-то в толпе, а я вновь отошел подальше. Воровство ли взять то, что и так погибнет через часы или дни в огне? Я вошел в здание заправки. Кто-то после водителя внедорожника уже успел сюда зайти и обчистить кассу, а может это сделал сам водитель. Кому сейчас нужны деньги? Я снял сумку и накидал в нее каких-то упаковок и еще консервы. Взял больше воды. Я мог нормально переносить вес рюкзака в тридцать килограмм, но сейчас чувствовал, что такой вес не перенесет мой рюкзак. Магазинов со спортивным или военным снаряжением поблизости не было, а возвращаться в город было опасно. Думаю, моя сумка пройдет еще несколько сотен километров, даже перегруженная. Тем более пить и есть мне все равно придется, а это будет облегчать мою ношу.
На улице было еще несколько автомобилей владельцы которых заправлялись бесплатным бензином. Я вышел из здания заправки молча, посмотрел на зависший надомной вертолет, а затем на дорогу, по которой брели люди, ехали автомобили, автобусы, грузовики. Все куда-то вдаль, и никто сюда.
Глава вторая
Километров через пятнадцать вновь появилась мобильная связь, но дозвониться было невозможно. Я отошел от дороги метров на десять чтобы не мешать беженцам, устроился на поваленном дереве и принялся есть из большой консервной банки. Военные на грузовиках и автобусах подбирали бредущих вдоль дороги и везли куда-то дальше, прочь от огня. Пока я шел, мне встретилось несколько деревень, люди в которых поспешно собирались и уезжали. Пригнанные автобусы забирали тех, у кого не было машин, военные проверяли, не остался ли кто-то, обходя дома. Много ли времени вывезти всех? Думаю, что достаточно, тем более большинство уходит своим ходом, на своих машинах.
Еще одна этическая проблема, от которой я не мог избавиться – выбрасывать ли мусор? В самом деле, ведь он все равно сгорит, так имеет ли смысл нести его с собой? Судя по потоку беженцев, с мусором никто не церемонился, и он начал скапливаться на обочине дороги. Тем более не церемонились военные со своими сухими пайками. Все валялось на земле.
Выбросив банку, я решил сойти с дороги и найти ближайшее к трассе село. Я хотел узнать, как обстоят дела с эвакуацией