– Мы уже научились отфильтровывать некоторые шумы, – ответил ученый.
Я смотрел на Данилова, держа в руках палатку и пиная ногой камень.
– А три года назад тоже что-то исчезало? – спросил я.
– Три года назад не было пепельного мира, – пробормотал Данилов.
– Ты уверен, что добровольцы не исчезнут так же? – спросил я, бросая палатку в ящик.
Данилов посмотрел на меня, вертя в руках бумаги, затем он бросил и их в ящик с палатками и повернулся к огненной стене. В нем читалась неуверенность и страх. Он не знал, что там, за стеной. Конечно я не исчез в том мире, но я был по ту сторону огня очень мало времени.
– Я думаю, что по ночам они должны подключаться к интерфейсу контейнера и передавать ночью все данные в реальном времени. Ночью все исчезают, – решил ученый.
– Думаешь это их спасет?
– Думаю, мы скоро это узнаем.
Мы закончили с палатками, военные погрузили ящики на грузовики, а мы с Даниловым разместились в кузове одного из грузовиков. Сидя на ящиках мы тряслись на грунтовой дороге отдаляясь от огненной стены. Поля цветов сменились полями пшеницы, которой тоже осталось совсем не долго, а после пшеницы, за небольшой степной речкой, нам открылось пустое село, утопающее в цветущих деревьях. Абсолютно пустое. Вереница грузовиков ехала по главной улице, на которую смотрели пустые окна и распахнутые двери брошенных домов. Может быть где-то здесь спрятался местный житель, не желающий бросать нажитое за свою тяжелую жизнь и решивший остаться. Может быть где-то остался старик, у которого нет сил чтобы спасаться. Мы проезжаем село и гудим сигналами грузовиков. Если кто-то еще остался здесь, то для него это последний шанс на спасение. Но село пустое. Никто не вышел нас встречать, никто не выглянул в окно. Здесь нет даже животных и мне начинает казаться, что оно брошено уже очень давно, и только моя фантазия заставляет думать, что людей отсюда согнало всемирное бедствие, а не превратности судьбы. Мы выезжаем из села и снова нас окружают поля пшеницы. Я никак не могу понять, когда она успела взойти, ведь здесь не так давно потеплело, но думаю, что природа решила принести в жертву эти дары, дабы умилостивить Богов ниспославших нам эту огненною кару.
Глава седьмая
Рытье второй ямы грозило сорвать наши сроки во второй раз. Один из двух наших экскаваторов сломался, а ремонтной бригады поблизости не оказалось. Ждать сутки, пока к нам доставят ремонтников нельзя и часть рабочих лезет в яму работать лопатами. Я помогаю катать землю на тачке и даже Данилов устроился поднимать землю из ямы. Я впервые вижу, как он работает и должен отметить, что физический труд ему дается очень плохо. Ученый обливается потом и почти сразу стер руки до крови. Я больше привык к физическому труду, хотя такая нагрузка и для меня чрезмерна. Мы спешим. Обед занял каких-то пятнадцать минут и снова за работу. Хорошо, что здесь одни мужчины, а тем более много военных. Только добровольцам запретили работать, хотя их доктор время от времени сам лезет в яму, чтобы сменить уставшего рабочего.
Где-то в час дня к нам прилетел вертолет