Отец Георгий перевел дыхание, окинул взглядом замершую толпу.
К нему были устремлены тысячи глаз. В одних светилась надежда, в других отражалось сомнение, кто-то не мог скрыть откровенного недоверия и все же стоял здесь, вместе со своими товарищами.
«А что, если царь не выйдет к нам, не захочет услышать, так же, как не захотели выслушать и понять его министры? – мелькнула коварная мысль. Он уже знал, что все подступы к Дворцовой площади заняты войсками и что им отдан приказ не пропустить рабочих к Зимнему дворцу. – Но не посмеют же они разгонять мирное шествие, стрелять в свой народ, вышедший на крестный ход? А если все же… Что тогда?!»
Однако он надеялся на то, что эти расставленные по всему городу солдаты, еще вчера такие же рабочие или крестьяне, которые, сняв шинели, снова вернутся к своим станкам, к своей земле и окажутся в таком же бесправном положении, поймут и с благодарностью оценят этот массовый мирный порыв своих обездоленных братьев и сестер и не применят против них силу.
И все же на душе было тревожно, как и у всех тех, кто сейчас стоял на этой площади и с надеждой смотрел на него. Его одолевали сомненья. Простит ли его Бог, если все обернется трагедией? И простит ли он сам себе, сможет ли жить дальше, если… Отец Георгий постарался отогнать от себя эти мысли, однако он слышал, как о том же перешептываются люди, от одного к другому передавая весть о стянутых в город войсках.
Несмотря на мороз, его бросило в жар. Дрожащей рукой вытер мгновенно вспотевший лоб. Он вгляделся в лица людей и в большинстве из них увидел решимость.
– Сегодня или никогда! – сквозь стиснутые зубы, из-под густых насупленных бровей сверкнув глазами, процедил его давний знакомец слесарь Федор Елисеев.
– И то верно. Мы ж мирные люди – нас грех обидеть… – с надеждой поддержал Федора стоящий за его спиной тощий мужичонка, поеживаясь на морозе. – Нет сил дальше терпеть!
– Да лучше смерть, чем такая скотская жисть! Ни сна, ни отдыха, по четырнадцать часов у станка!..
– Мы ж по-доброму просим…
– Братья и сестры! – волнуясь, продолжил отец Георгий. – Вы уже знаете о том, что в город стянуты войска, что Зимний оцеплен ими со всех сторон и продажные министры и готовые воевать со своим народом, как с врагом, генералы не хотят допустить нас к царю, позволить нам поведать о своих бедах и изложить свои требования. Поэтому все может случиться. Даже самое невероятное, самое страшное… – Он помедлил, переводя дух и подбирая нужные слова, и продолжил, – Солдаты могут применить оружие, даже стрелять. А значит, могут быть жертвы. Готовы ли вы рисковать своими жизнями ради свободы и справедливости?..
– Готовы! – ответила ему многоголосьем толпа.
– Мы не отступим!
– Веди нас, отец Георгий, не сомневайся!
– Чай,