Между тем возбуждение, царившее у колоннады, распространилось по всей площади. Возгласы: «Правосудия! Правосудия!» – повторялись и множились по мере того, как люди узнавали о том, что обнаружилось; толпа смела две баррикады, и, хотя стражники и стали стрелять из пищалей, их оттеснили к середине площади. Напрасно они направляли на народ своих коней, толпа все росла и напирала на них. Целых полчаса длилась эта борьба, и стражники все отступили к костру, который уже совсем скрылся за ними.
– Вперед, вперед, – кричал какой-то мужчина, – мы его освободим; не бейте солдат, только тесните их. Видите, Господу неугодно, чтобы он умер! Костер гаснет; друзья, еще раз! Так! Повалим-ка эту лошадь. Напирайте, нажимайте!
Цепь стражников была прорвана, во многих местах сметена, народ с криком рванулся к костру; но там уже все погасло; у костра никого не было, не было даже палача. Разворачивая и разбрасывая бревна, кто-то натолкнулся на одно, еще горящее, и при его слабом свете среди кучи пепла и грязи показалась окровавленная почерневшая рука – ее уберегли от пламени огромный железный браслет и цепь. У одной из женщин хватило мужества разжать эту руку; в ней оказался крестик из слоновой кости и образок святой Магдалины.
– Вот его прах, – сказала она, плача.
– Скажите лучше: вот останки мученика, – ответил какой-то мужчина.
Глава VI
Сон
Фортуны благодать – надежное ли дело? Тот строит на песке, кто верит ей всецело. Чем выше вознесен, тем осторожней будь. Высокую сосну сильнее треплют бури…
Измождены жарой, увядшие сады Колеблют на ветру безлиственные ветви, И кажется, зима не покидала неба.
В разгар перепалки, в которую ввязался Сен-Мар по своей запальчивости, он почувствовал, что кто-то твердой как железо рукой схватил его за локоть, протащил сквозь толпу вниз по ступенькам и толкнул за церковную ограду; только здесь разглядел он темную фигуру старика Граншана, который резко сказал ему:
– Сударь, напасть на тридцать мушкетеров в Шомонском лесу – это еще полбеды, потому что там мы находились, правда, без вашего ведома, подле вас и в случае надобности пришли бы вам на помощь, к тому же вы столкнулись в лесу с благородными людьми. А здесь – другое дело. В конце улицы вас ждут слуги и лошади; прошу вас сесть на коня и выехать из города или же отправить меня обратно к ее превосходительству, потому что я перед вашей матушкой в ответе за ваши руки и ноги, которые вы легкомысленно подвергаете большой опасности.
Сен-Мар, хотя и несколько ошеломленный столь категорической формой услужливости, все же рад был выпутаться из дела; он уже успел сообразить, сколь неприятно будет, если выяснится, кто он такой; ведь он ударил главу судебных властей и доверенного человека самого кардинала, который должен