Сен-Map, или Заговор во времена Людовика XIII. Альфред де Виньи

настоятельница урсулинок собственными руками терзала себе грудь и каталась по земле, в пыли; другие монахини – Аньеса, Клер и прочие, – нарушив скромность, приличествующую их полу, допускали похотливые телодвижения и непотребно смеялись. Когда кое-кто из нечестивцев высказал сомнение насчет присутствия бесов и когда сами мы почувствовали, что уверенность наша колеблется, ибо бесы отказывались назвать себя в присутствии посторонних – будь то на греческом или арабском языке, – тогда достопочтенные отцы укрепили нашу уверенность, соблаговолив разъяснить, что бесы крайне хитры, а посему нет ничего удивительного в том, что они притворяются невеждами, дабы им поменьше задавали вопросов; что бесы даже умышленно допускают в своих ответах варваризмы, солецизмы[18] и прочие погрешности с тайным расчетом, что тем они вызовут к себе презрение и у праведных отцов пропадет желание досаждать им; ненависть же их столь люта, что, собираясь совершить одну из своих козней, они внушили кому-то подвесить к потолку веревку, дабы дать повод для обвинения почтенных людей в подлоге, между тем как достойные уважения свидетели под присягой подтвердили, что в этом месте никогда никакой веревки не было.

      Но, господа, помимо того, что небо чудесным образом изъявило свою волю устами благих истолкователей, мы только что явились свидетелями другого знамения: в то время как судьи были погружены в глубокие размышления, неподалеку от зала суда раздался громкий крик; мы направились в то место и нашли там тело девицы знатного происхождения; она на улице испустила последний вздох на руках досточтимого каноника отца Миньона; а от досточтимого отца, здесь присутствующего, и нескольких других уважаемых особ мы узнали, что имелись подозрения, не одержима ли и эта девица, ибо давно уже ходили слухи о том, что Урбен Грандье весьма ею очарован; поэтому отца Миньона осенила праведная мысль испытать девицу, и с этой целью он подошел к ней и неожиданно сказал: «Урбена казнили»; в ответ на это девица издала громкий вопль и упала мертвой; таким образом, по коварству беса, она не успела прибегнуть к помощи святой матери нашей, католической церкви.

      В толпе поднялся ропот негодования, а кое-где раздалось слово «убийцы»; судебные приставы зычным голосом приказали соблюдать тишину; но тишина восстановилась только потому что судья-докладчик снова заговорил, а еще вернее – потому, что любопытство взяло верх.

      – Позорное, сеньоры, дело! – продолжал он, стараясь такого рода восклицаниями подбодрить себя. – При ней нашли сочинение, написанное рукой Урбена Грандье!

      И он вынул из стопки документов книгу в пергаментном переплете.

      – Боже! – вскричал Урбен.

      – Берегитесь! – вскричали судьи, обращаясь к окружавшим его стражникам.

      – Сейчас бес даст себя знать, – изрек отец Лактанс зловещим голосом. – Подтяните цепи!

      Цепи подтянули.

      Судья продолжал:

      – Звали ее Мадлена де Бру; ей было девятнадцать лет.

      – Боже мой! Боже! Это свыше сил! – вскричал обвиняемый