«Недаром помнит вся Россия…» Бородинское сражение в историческом сознании русских и французов (по следам 200-летнего юбилея). В. Е. Воронин

снова возродилась надежда; сам он не сумел бы найти никаких средств улучшить положение дел, а его мнительность помешала бы использовать даже те средства, которые могли ему предложить другие; так, например, он высказался против перехода на Калужскую дорогу; в печальных, всегда озабоченных чертах его лица каждый солдат мог прочитать мысль об отчаянном положении армии и государства, и не исключено, что настроение этого полководца передалось бы армии, двору, всему народу; словом, простой, честный и дельный сам по себе, но ограниченный Барклай, неспособный проникнуть в самую глубь обстановки столь гигантского масштаба, был бы подавлен моральными возможностями французской победы, в то время как легкомысленный Кутузов противопоставил им дерзкое чело и целый поток хвастливых речей. Он сумел счастливо использовать тот огромный прорыв, который уже обнаружился во французской армаде (курсив мой. – В. В.)».

      «Атака 1-го резервного корпуса Ф. П. Уварова при Бородино». Худ. А. Дезарно

      «Подвиг генерала Костенецкого в Бородинском бою». Худ. А. Ю. Аверьянов

      По-военному четкие и кое-где грубоватые высказывания Клаузевица о Кутузове и Барклае де Толли позволяют лучше понять искомую суть того времени. Сознавая обреченность наполеоновской авантюры, Кутузов считал своей главной задачей не формальный успех в генеральном сражении, который вполне мог оказаться «Пирровой победой», а сохранение русской армии и обеспечение ее высокого боевого духа. Ради решения этой задачи он выплеснул на верховную власть, общество, армию и народ «целый поток хвастливых речей», соперничать с которыми оказалось не под силу никаким «моральным возможностям французской победы». Кутузовская «пиар-кампания» стала прологом к изгнанию захватчиков из России.

      Говоря о Бородинском сражении как о чем-то заранее предопределенном, Клаузевиц объясняет тактический успех Наполеона перевесом его сил и «весьма посредственной позицией» (по мнению мемуариста, «Россия чрезвычайно бедна позициями»), занимаемой русскими: «Чего же другого можно было ожидать? При равной храбрости войск обеих сторон, в бою на очень узком пространстве следовало ожидать только того, что произошло в действительности, а именно медленного опускания чаши весов к невыгоде русских». Он даже с некоторым раздражением выражает недовольство досужими расспросами обывателей на данную тему: «Мы никогда не могли понять, почему люди так жадно добивались какого-либо объяснения Бородинского сражения. Одни недоумевали, почему Кутузов отошел, раз он был победителем, другие – почему Наполеон не разгромил полностью русских».

      Продолжительность Бородинского сражения К. Клаузевиц, сам участвовавший в нем как офицер кавалерийского корпуса генерала Ф. П. Уварова, определил в 10 часов – с 6 часов утра до 4 часов пополудни. По словам Клаузевица, за время сражения «русские на левом крыле, где они уступили больше всего пространства, потеряли всего лишь