Едва приняв присягу, Феррис Фримонт объявил открытую войну всем проявлениям Арампрова. Операция по наведению в стране порядка называлась «Обследование»; медицинские ассоциации, навеваемые названием, по словам Ферриса, напрямую связаны с необходимостью укрепить моральное здоровье Америки. Президент обещал вылечить Америку, избавить ее от болезни, уничтожить «древо зла», как он именовал Арампров, «с корнем вырвав его семена» – метафора совершенно абсурдная, если вдуматься. А «семенами древа зла» были, разумеется, диссидентствующие пацифисты, в том числе и я. Уже состоя на учете в полиции из-за предполагаемой причастности к обороту наркотиков, я тем более вошел в конфликт с власть имущими благодаря своим антивоенным взглядам, выраженным как в публичных высказываниях и речах, так и в моих произведениях. Весь этот шум по поводу наркотиков делал меня уязвимым – вдвойне тяжелое положение для человека, желающего бороться за мир. Нельзя сказать, что спал я безмятежно.
Тем не менее основания для беспокойства были не только у меня. Вспоминая свои левацкие настроения в дни учебы в университете, Николас начал сомневаться в собственной безопасности – теперь, когда Феррис Ф. Фримонт пришел к власти и запустил операцию «Обследование». В конце концов, Николас занимал ответственный пост в процветающей фирме «Новая музыка», а задачей операции «Обследование» как раз и было выявление таких людей – Фримонт окрестил их «кротами». С этой целью правительство организовало и финансировало «Друзей американского народа» – агенты-информаторы проверяли любого, кто когда-либо подозревался в антиобщественных настроениях, вроде Николаса, или подозреваемых ныне, как я, или потенциально способных к таким настроениям в будущем – то есть всех. «Дановцы» носили белые повязки на рукаве с изображением звезды, помещенной в круг; вскоре они появились в каждом уголке Соединенных Штатов и воинственно вынюхивали все интимные детали морального состояния сотен тысяч граждан.
На равнинах Среднего Запада власти начали сооружать огромные фильтрационные пункты и лагеря для содержания тех, кого взяли «дановцы» и иные добровольческие органы правопорядка. «Эти сооружения, – заявил, выступая по национальному телевидению, президент Фримонт, – не будут использованы, пока не возникнет такая необходимость». Он имел в виду – пока антивоенные настроения не окрепнут. Намек был понятен каждому, кто возражал против войны во Вьетнаме: в один прекрасный день ты можешь оказаться в Небраске и будешь возделывать там общественные поля, засаженные репой. Весьма прозрачная угроза, и именно такой угрозой служило само существование пока не используемых лагерей.
С одним «дановцем» столкнулся и я, причем с «дановцем» тайным, без повязки. Он написал мне