– Кто бы они ни были, – продолжал Николас, – я должен доверять им. У меня нет иного выбора. Я все равно сделаю все, что они захотят.
– Думаю, ты поймешь, когда включится программа, – сказал я. Если – отрезвляющая мысль – он вообще запрограммирован.
– Думаешь, пойму? Я буду слишком занят.
Это меня напугало: вот он молнией приходит в движение, будто взрывается, и ничто не в силах его остановить.
– Они… – начал было Николас.
– Пожалуйста, не называй их «они», – попросил я. – Это действует мне на нервы. Было бы гораздо лучше, если бы ты говорил «он».
– Я говорю «они», – объяснил Николас, – потому что видел их несколько. Женщину, мужчину. По меньшей мере двух.
– Как они выглядели?
Николас помолчал.
– Ты понимаешь, разумеется, что это было во сне. Там все искажено. Наше сознание возводит барьеры.
– Для самозащиты, – кивнул я.
– У них по три глаза: два обычных, а третий не со зрачком, а с линзой. Прямо посреди лба. Этот третий глаз видит все. Его можно включать и выключать, и когда он выключен, то совершенно пропадает. Становится невидим. Тогда, – Николас судорожно вздохнул, – они ничем от нас не отличаются. Ничем.
– Боже милосердный…
– Да, – мужественно произнес Николас.
– Они способны говорить?
– Они были немы. И глухи. В таких сферических камерах, вроде батискафа, оплетенных проводами – всякое там электронное оборудование, чтобы они могли общаться с нами, чтобы их мысли превращались в слова, которые мы слышим и понимаем, и чтобы они могли понимать нас. Это им дается с трудом, с большим напряжением.
– Не уверен, что я хочу знать.
– Черт побери, да ты же об этом все время пишешь! Я наконец прочитал кое-какие твои…
– Я пишу фантастику. Вымысел.
– У них увеличенные черепные коробки, – сказал Николас.
– Что? – переспросил я. Я не поспевал за ним. Все это было для меня чересчур.
– А как иначе поместился бы третий глаз? Массивный удлиненный череп – как у египетского фараона Эхнатона. И у двух его дочерей. А у его жены череп был самый обычный.
Я распахнул дверь и вернулся в гостиную, где сидела Рэйчел.
– Он свихнулся, – пробормотала она, не отрываясь от книги.
– Точно, – сказал я. – Совсем спятил. Вот только не хотел бы я здесь оказаться, когда сработает его программа.
Рэйчел, промолчав, перевернула страницу.
Выйдя вслед за мной из спальни, Николас приблизился к нам, протягивая в руке клочок бумаги.
– Вот этот знак они показывали мне несколько раз – две пересекающиеся дуги. Гляди. Немного похоже на знак рыбы у ранних христиан. Интересно, что если одна дуга…
Откуда-то из загадочного изображения в лицо Николаса ударил багровый луч света. Он закрыл глаза, скривился от