Ближе всех к сердцу принял случившееся Николас. Однако он был уверен, что я пострадал из-за него. Ему казалось, что именно он послужил причиной налета.
– Они хотели установить, не собираешься ли ты писать обо мне. Ты ведь можешь выставить их на всеобщее обозрение, изобразив в каком-нибудь научно-фантастическом произведении. Миллионы людей прочитают твою книгу, и секрет выйдет наружу.
– Какой секрет?
– Ну то, что я являюсь представителем внеземного разума.
– Честно говоря, я думаю, что они интересовались мной – именно в мой дом они вломились, мои бумаги прочитали или украли.
– Хотели узнать, не сформировали ли мы организацию.
– Хотели узнать, с кем я общаюсь, – указал я. – А также к каким организациям я принадлежу и кому плачу взносы или оказываю иную финансовую поддержку. Вот почему они забрали все непринятые чеки, накопившиеся за многие годы. Вряд ли они догадываются о твоих снах и вообще о тебе.
– А ты обо мне пишешь? – спросил Николас.
– Нет.
– Главное, не называй мое имя. Мне надо думать о своей безопасности.
– Боже, – сердито воскликнул я, – да сейчас никто не может считать себя в безопасности, когда полным ходом идет операция «Обследование» и повсюду шныряют прыщавые «дановцы»! Мы все окажемся в небрасковских лагерях, и ты прекрасно это знаешь, черт возьми! Как ты надеешься остаться в стороне, Ник? Посмотри, годами я делал заметки для будущих книг, а их забрали. Да меня просто уничтожили! И теперь, стоит мне написать пару страниц, я боюсь, что, вернувшись из магазина домой, я их не найду. Нет никакой безопасности! Никакой и ни для кого!
– Думаешь, так и к другим вламываются? – спросил Николас.
– Наверняка.
– А в газетах ничего не пишут.
Я ответил ему долгим взглядом.
– Ну, наверное, о подобных фактах умалчивают, – наконец пробормотал Николас.
– Вот уж действительно. Я, к примеру, фигурирую в недельном списке краж по округу. «18 ноября поступило заявление от Филиппа К. Дика из Пласентии о краже у него радиоаппаратуры общей стоимостью шестьсот долларов». Никакого упоминания о перерытых архивах, уничтоженных записях, украденных чеках. Как будто самая обыкновенная наркота шарила по дому в поисках чего-нибудь на продажу. Никакого упоминания о том, что стена возле шкафчика с архивами почернела от взрыва. Никакого упоминания о груде мокрых тряпок и одеял, которыми обернули шкафчик, когда подрывали взрывпакет; там получается такая температура, что…
– Слушай, а ты немало обо всем этом знаешь, – заметил Николас.
– Интересовался, – коротко ответил я.
– Главное, чтобы были в безопасности мои четыреста страниц наблюдений, –