– Они соседи, что ли? – удивленно спросил Демидов.
– Да, и Марина говорит, что деваться ей от этого Славы некуда, – вздохнула Татьяна. Допила кофе и кивнула на чашку Макса:
– Тебе ещё сделать?
– Нет, спасибо, – задумчиво ответил он. И заторопился: – Тань, я пойду. Дел вагон.
– А… Ты же хотел поговорить об аптеках? – удивилась она.
– Да про аптеки фигня, на самом деле. Предложили двадцать лямов за них, считаю, маловато. Просто хотел, чтобы ты в курсе была.
– Ну а что, нормальная цена, если помещения не продавать, – подумав, сказала она. – Можно ведь оставить их, чтобы сдавать в аренду.
Демидов растерянно уставился на неё.
– А это мысль, – медленно проговорил он. – Я скажу ему.
«Всё-таки она далеко не дура», – думал он, направляясь к калитке. Заиндевелые шары можжевельника по бокам дорожки поблескивали в свете фонарей. Красиво Танька здесь всё устроила… Он невольно оглянулся на дом – там, за тёплым светом окон, осталась Таня и чужой ребенок.
Чужой.
Макс остановился, будто громом поражённый.
«Всё у меня будет – и гендоверенность, и денег куча», – понял он. И, распрямив плечи, уверенно зашагал к калитке.
Глава 8
Прямоугольная ручка чайной ложечки – антикварной, потускневшей от времени – была украшена эмалевой инкрустацией: островерхий храм о пяти головах, а понизу витиеватая надпись «Муром». И Татьяна, лёжа на кушетке психоаналитика, всё цеплялась и цеплялась взглядом за эту ручку, торчавшую из-за края белой чашки.
Всё остальное, видное ей с кушетки – скучный белый потолок, сходившиеся в угол стены спокойного бежевого цвета, и журнальный столик, на котором и стояла чашка – ничем не отвлекало от течения мыслей. «Сконцентрируйтесь на своих переживаниях», – попросила в начале встречи психиатр-психоаналитик Жанна Нестерова – ухоженная, коротко стриженая брюнетка лет сорока, носившая широкое этническое платье. Татьяна сумела, хоть и волновалась изрядно. Вообще волнение не отпускало её ещё в дороге: для встречи с Нестеровой пришлось поехать в Москву, и Демидова, отвыкшая от столичной суеты, чувствовала себя вдвойне неуютно. Стало легче лишь когда Жанна, выслушав её, изучив результаты анализов, и осмотрев Татьяну, твёрдо сказала: психиатрического заболевания нет. Но есть проблема, которую можно попытаться решить с помощью психоанализа.
Сейчас Нестерова сидела в кресле, поставленном справа от изголовья кушетки, и делала пометки в общей тетради с зелёной обложкой.
– …я так и не знаю, что это за приступы. Мать не сказала мне ничего важного о Пандоре. Но, учитывая её отношение ко мне, я даже не удивлена, – Татьяна закончила свой рассказ и выжидающе замолчала.
Нестерова перевернула страницу:
– Вы говорили о матери и муже, как о своей семье. Но ничего не сказали об отце, – голос психоаналитика был спокойным, но в нем сквозило участие, желание помочь.
– Отец…