Да, наверное. потому, что она в моем понимании не была женщиной. Самкой вида гомо сапиенс – да, но не женщиной, а это были две разные вещи.
Да и вообще кругом имелось столько всяческих мерзостей, что можно было перестать верить в само существование чего-то светлого и незапятнанного. У меня, вероятно, душа покрылась защитным лаком, толстым слоем этой самой неотогнанной политуры.
Здесь я зарабатывал на жизнь, а жил в ином месте – потому и не утерял способности танцевать, принимать изящные позы, читать хорошие книги, бережно относиться к противоположному полу…
А Любаша…
Она конечно, чисто биологически вынуждала разглядывать себя, сияя голым телом из-под халата.
Но все-таки от мысли, что с нею теоретически можно спать, как с любой другой представительницей противоположного пола, к горлу у меня подступала тошнота.
6
– Мама, я стОляра люблю!
Мама, за стОляра пойду!!!
– орал Арсен, дробя блатными аккордами и без того разбитые клавиши.
Я стоял у окна и смотрел вниз на тополь, не обращая внимания. Люда слегка опаздывала против обыкновения, Рая тоже опаздывала – по обыкновению и даже не слегка. Галя молчала рядом со мной, тоже глядя куда-то за окно.
Арсен прокричал одно и то же раз пятнадцать, поскольку сумел придумать лишь две строчки и, оглохнув от самого себя, удалился курить.
– Спой про вальс-бостон ! – попросил я.
– А тебе не надоело? – Галины плечи вспыхнули легким румянцем. – Каждый раз одно и то же? Может, что-нибудь новое? Я ведь много разных песен знаю, только здесь вот долго не собралась для тебя спеть…
При неожиданно вырвавшихся словах «для тебя» она покраснела уже по-настоящему.
– Не надо других. «Вальс-бостон» и только он. Без него никак.
Галя ответила взглядом, полным странной, удивившей и испугавшей меня благодарности.
– …Опьянев от наслаждений, о годах забыв,
Старый дом, давно влюбленный в свою юность,
Всеми стенами качался, окна растворив,
И всем нам, кто там был, он это чудо дарил…
Тонкий голос взвивался, дрожа с нескрываемой страстью.
Неужели в самом деле оказалась права болтушка Рая? – с непонятным чувством думал я. – Неужели в меня еще можно влюбиться?
Спасая меня от ненужных мыслей, в зале появилась Люда. Викстан куда-то запропастился, и мы принялись спешно разминаться, пока он не выгнал на сцену – я опять держал на подоконнике Людину ногу, и с каждым наклоном ее тело источало волну французского аромата.
– …Шанель номер пять, – подкравшийся сзади Арсен шумно повел носом. – Даже пять с половиной.
– «Кристиан Диор», – зачем-то поправил я. – Мал ты еще в женских тонкостях разбираться.
Арсен