– А ты, Саша?
– Будем дружить… – послушно кивнул он и стал торопливо зашнуровывать ботинки.
– Хорошо, мальчики… Хорошо, что вы не утонули, – со вздохом облегчения произнесла Надя.
Они торопливо прошли через двор, выскочили на улицу, и Вовка наконец выпалил с трудом удерживаемое:
– Ну и дура эта Беликова. Мало ты ее колотил…
– Теперь все, – вздохнул Сашка. – Слово дали… Дружить…
– Да ладно, подумаешь, слово…
– Нет… Раз дали, надо держать…
– Погоди вот, матка вечером тебе всыплет, и подраться захочется…
– Не всыплет, – огорчился Сашка и заторопился: – Я пошел, надо кур покормить, мамка просила…
– Я тоже уроки учить пойду…
Они махнули друг другу и неохотно разошлись…
Половодье
Ледоход начался вечером в субботу.
Мужики с прибрежной и окрестных улиц, придя с работы, собрались на берегу, рассевшись на скамейках возле домов (хозяева и кто постарше), стоя кружком на пустыре (молодые парни) или пристроившись на перевернутых лодках недалеко от воды (владельцы этих самых лодок и заядлые рыбаки). Дымили, неторопливо обменивались мнениями, глядя на ноздреватый, уже отбитый от берегов, но еще неподвижный лед, и ожидали. Бабы тоже появлялись на берегу, но не праздно, а с какой-либо целью: то воды зачерпнуть, то что прополоскать, то мужу выговорить за пустяшное ротозейство.
Мелкотня шныряла тут же, с деревянными пистолетами и саблями гоняясь друг за другом, по очереди зашибая носы, пачкая одежку зеленой, начинающей вылезать травкой и получая нагоняй от отцов.
Пацаны же постарше кружили по берегу, но долго ждать уставали и возвращались на пустырь, где вяло, без обычного азарта, отбивали лапту. А сверстники Петьки Дадона пристраивались к вышедшим на берег старшеклассницам, наравне со взрослыми дымили папиросами и обсуждали предстоящее сезонное событие и скорое начало танцев в городском парке на большой стороне.
В мужских компаниях и на скамейках пришли к единому мнению: ежели сегодня не двинется, то ночь еще простоит, а уж наутро или на худой конец к полудню обязательно двинется. Кто-то уже слышал, а теперь пересказал, что вверху за Селезнями – чистая вода и только на Ястребках все застряло, затор вровень с берегами, а вода подпирает так, что лодки бы надо повыше перетащить: как начнет глыбами берег утюжить – их смахнет…
Предложение поддержали, гуртом скатились по глинистому берегу к лодкам, не разбираясь, где чья, играючи перекинули их выше, под самый обрез берега, куда вода на памяти никогда и не подымалась, и в общем гвалте чуть не пропустили начало ледохода. Хорошо, пацаны загалдели, сбежались с пустыря на берег, заслышав треск, и все мужики успели рассесться удобнее, курево достать и созерцать движение льдов, как и положено, – не суетно.
Сначала ноздреватое и отдающее синевой от пропитавшей воды ледяное полотно двинулось медленно, нехотя, уступая невидимому отсюда насилию,