Косички ее опять заманчиво закачались, Сашка с трудом сдержался.
– А они на коньках вдоль берега гоняются, – сказала Катя. – Я их видела.
– Да ты что? – Глаза у Беликовой стали совсем круглыми, курносый нос еще больше загнулся вверх. – И сейчас гоняются?
– А куда они еще могут торопиться, – догадливо произнесла Катя.
– Вам какое дело… – миролюбиво откликнулся Вовка. – Ну, гоняем…
– Опасно же? – испугалась Надя. – Я видела, как вчера дядька один провалился. Чуть не утонул совсем…
– Давай посмотрим, как они гоняют, – предложила Савина и взглянула на Вовку. – Хотя они передумают…
– Да нам-то что, – отозвался он. – Хочется – глядите.
– А когда?
– Переоденемся – и айда, – неожиданно сказал Вовка, продолжая глядеть на Катю.
– Что ты им все рассказываешь, – Сашка дернул друга за рукав короткого, доставшегося от старшего брата пальто. – Нечего им на нас пялиться.
– Хотят, пусть смотрят.
– Пошли ко мне, – повернулась Катя к подруге. – Пока они переоденутся, мы с тобой чаю с малиновым вареньем попьем… Успеем посмотреть, как они тонуть будут…
– Вот и пейте свой чай… Дотемна, – пожелал Сашка и на прощанье толкнул Беликову в спину…
На этот раз она его уже не догнала.
…Переодеться и Сашке и Вовке – что перепоясаться: только штаны другие, постарее, натянуть да вместо куртки и пальто надеть телогрейки. Вовка еще поесть что-то успел, пока Сашка к нему через ручей бежал, и даже свои дутыши примотал. Сашка плюхнулся рядом на днище перевернутой лодки Петрухи-рыбака, отдышался, стал «снегурочки» привязывать, исподволь наблюдая за другом.
А тот уже по доске промоину прибрежную перешел и на лед встал. Треск далеко укатился, Вовка назад на доску вскочил. Сашка палочкой веревку крепления крутить перестал. Но ничего, выдержал лед. Вовка еще раз на него встал, оттолкнулся, покатился неторопливо вдоль берега, и тут уже Сашке медлить нельзя было, мигом второй конек закрепил, доску пробежал и, не осторожничая, следом заторопился, стараясь обогнать треск…
Вовку он догнал за бетонными быками, перед паромной переправой, где на крутом берегу стояла скамейка, от которой до Катькиного дома ближе, чем до Вовкиного.
Катька с Беликовой уже на берегу торчали (наверное, чай с вареньем пить не стали), на этой скамеечке чинно сидели, и вокруг них мелкотня увивалась из барака, который за спуском на паром стоял. А еще взрослые пацаны подошли, это Сашка увидел, а вот кто именно, разглядеть не успел, на остановившегося Вовку наскочил.
А дальше все так быстро произошло, что сообразить ни он, ни Вовка не успели: все вокруг затрещало, ноги разъехались, и вместе с поднимающейся вверх водой до макушки захлестнул страх, а ноги с коньками все опускались и опускались, не встречая опоры, и Сашка стал цепляться руками за встающие торчком льдины, за Вовкину руку, но это лишь замедлило погружение, и наконец вода коснулась лица и накрыла его с головой. И только тогда он ощутил