– Тебе на шестой. В шесть тыщ пятнадцатый. Альбертыч уже там. – Добряков славился способностью порадоваться несчастьям окружающих. Андрей был уверен, что и сейчас коллега по собственной инициативе вызвался проводить его, чтоб лишний раз позлорадствовать.
По выслуге лет Добряков уже дорос до должности начальника отдела и отстранение Николая Альбертовича открывало перед ним эту замечательную возможность на пару троепутий раньше.
В лифте Добряков деланно сокрушался, доведя Иванова до бешенства. Между пятым и шестым Андрей, до этого ни разу не взглянувший на коллегу и не отвечавший на его якобы сочувственные сентенции, повернулся и прошипел что-то нечленораздельное.
Тот опешил и попытался придумать в ответ что-нибудь убийственное, но тут двери лифта открылись. Иванов схватил его руками, отодвинул в сторону и чуть ли не бегом бросился к указанному кабинету. Добряков хотел крикнуть ему вслед сформулированную наконец реплику, но лифт лишил его этой возможности, двинувшись дальше.
Агент дошел до двери с нужной табличкой и отдышался. Рядом со считывателем светилось табло с его фамилией. Он приложил к нему удостоверение, и замок щелкнул. Иванов вошел в просторную комнату. Раньше ему тут бывать не доводилось. Всю стену, где должно было бы находиться окно, занимал гигантский мерцающий трехмерный экран. Спиной к нему в широком кресле сидел Николай Альбертович.
Молчаливый спецагент, обслуживающий лабораторию, нажал на кнопку, и из пола выскочило кресло для Андрея. Он уселся и приготовился терпеливо слушать начальника. Тот молчал. Пауза затянулась. Иванов был готов к тому, что на его голову сейчас падут все громы и молнии, но никак не к такому. Огляделся. Лаборанта нигде не видно, будто спрятался в одной из камер, откуда выезжали кресла.
Молчание становилось гнетущим. Наконец Андрей не выдержал. Он начал робко, но по мере рассказа распалился. Странное дело, Николай Альбертович, натура в чрезвычайной мере экспрессивная, сидел и внимательно слушал, ни разу не перебив. В конце он встал и молча пожал ему руку. Значит, объяснение и план ему понравились.
Приехав домой, Иванов закрылся на кухне, курил одну за другой и думал о том, что ждет его завтра. Спать он лег за полночь, с трудом выиграв битву с бесформенной посапывающей массой жены за место на кровати.
***
И вот, Андрей теребил плащ, стоя в большой приемной первого уполномоченного по внутренним делам. Вокруг почтительно переминались с ноги на ногу другие агенты. Чином повыше полусидели на специально оборудованных шестиногих стульях с наклонными сиденьями, обитыми кожей. Стулья были одинаковой высоты, поэтому не для каждого оказывались удобными, однако если по рангу полагалось сидеть, то приходилось терпеть.
Четверо секретарей, развалившихся в крутящихся кожаных креслах со специально