После этого ему не давали спать трое суток, подвесив на раме в полувертикальном положении и включая стробоскоп каждый раз, когда он начинал проваливаться в сон. Если раздражающее мигание не помогало, конструкция, удерживающая его, начинала вращаться. В конце третьих суток он все же отключился, несмотря на пытки.
Очнулся Олег тогда на электрошокерной сети – еще одном приспособлении, причинявшем невыносимую боль. Тугие ремни прижимали все тело к проволочному каркасу. На случайные его участки подавался ток разной силы. Терпеть это без крика было невозможно. От собственных воплей закладывало уши. От пота и мочи, пропитавших одежду, – нос.
И тут в дверь квартиры постучали. Олег вздрогнул. Сердце бешено застучало, во рту появился свинцовый привкус. Сразу становилось ясно: это не сосед-доходяжка поклянчить хлеба, стук был другим – уверенным, четким, громким. Так мог позволить себе стучать лишь тот, кто имел право.
Олег лихорадочно соображал. Если его уложили в ванную, значит думают, что он под контролем. Черный отупляющий гель, обволакивающий тело, разъедал и душу. Почему же тогда пришли? Его опять пронзила судорога боли – вновь переживать потерю сознания и памяти, вновь стать участником эксперимента, который и не снился Оруэллу.
На какое-то мгновение задумался о том, чтобы утопиться в ванной: пока взломают дверь, пока его вытащат, он успеет наглотаться воды и навсегда исчезнуть из этого лабиринта страданий. Или можно выковырять лезвие из бритвы. Олег отбросил эти мысли. Пока жив, он может бороться. Отомстить. Гнев вспыхнул в нем с новой силой. Схватил белье, кое-как натянул его и поковылял по коридору.
– Иду, иду, – голос дрогнул. Он повернул ручку, открыл дверь. За ней стоял доходяжка с мутным взглядом и недельной щетиной. Лицо показалось Олегу знакомым, но как ни напрягал память, вспомнить не мог. Может, виной тому был изможденный и потрепанный вид пришедшего.
– Проверка водоотводов, – визитер махнул в воздухе листком бумаги, зажатым в руке. Горюнов безмолвно посторонился, пропуская работягу внутрь. Входя, тот приложил палец к губам, заговорщически подмигнул и сунул Олегу в руку выхваченный из кармана пузырек.
Все произошло мгновенно, незнакомец, не сбавляя шага, отправился в ванную. Вскоре оттуда донеслись скрежет металла и шипение. Олег замер у входной двери, пытаясь понять, что происходит, не очередная ли это хитроумная ловушка. От его тюремщиков, захвативших власть в стране, всего можно ожидать.
Он покрутил пузырек в руках. В нем плескалась мутная жидкость. Этикетки нет, но прямо на белой