Впервые принцесса приехала в Петербург с отцом в возрасте двенадцати лет.
Когда их представили друг другу, Ники показалось, что он знал ее всегда. Вечером принцессу увели спать, – и он никак не мог дождаться утра, настолько неодолимым было желание поскорее увидать ее вновь.
Эта девочка вызывала у него внутренний тихий восторг, – он, что называется, глаз от нее не мог отвести. Ему нравилось болтать с Аликс, смеяться вместе с ней над «разными глупостями» (так она говорила), нравилось наблюдать ее грациозные детские ужимочки, и обаятельные гримаски.
Через несколько дней после их знакомства в Аничковом дворце намечался большой детский бал, и Ники, сам себе удивляясь, ждал его с каким-то веселым алчным нетерпением.
Танцевали в зеленой бальной зале. Он пригласил Аликс на первый же вальс – и потом приглашал снова и снова (в этот вечер он вообще особенно много танцевал – и больше всего с нею). Она ни разу ему не отказала, но избегала прямых взглядов, часто опускала глаза в пол и была несколько напряжена. Ошибившись невзначай в танцевальной фигуре, молча улыбалась, мотала белокурой головкой и мило морщила носик. Быстро взглянув на него, тут же смущенно исправлялась – и в эту минуту выглядела чрезвычайно мило, точно провинившаяся ученица. Он нежно, но твердо вел ее в танце, чувствуя под пальцами тонко прогибавшиеся ребрышки. Она же, словно опасаясь новой оплошности, старалась ему угодить, подстраивалась быстрыми ножками под его ритм. Как бы ища у него одобрения, принцесса изредка взглядывала веселыми светлыми глазами и с сиюминутной милой готовностью подчинялась малейшему нажиму его руки.
И все это было так трогательно…
Он кружил свою тоненькую легкую партнершу с упоением. На том детском бале Ники едва ли не впервые получал подлинное наслаждение от танцев. Ему хотелось, чтобы тот бальный вечер никогда не кончался. Он вдыхал исходивший от ее волос и платья едва уловимый нежный запах ванили, – и он был готов танцевать с ней бесконечно. Принцесса, перебирая своими маленькими ножками, также танцевала без устали, – временами он почти приподнимал ее над паркетом; ему казалось тогда, что оба они летают.
Косясь в зеркала, Ники с удовольствием отмечал, что вдвоем они составили вполне гармоничную и красивую пару – оба юные, тонкие, прямые… оба красивые, веселые, радостно оживленные…
Во время того первого вальса незнакомая молодая дама, мимолетно взглянув на его визави, с треском сложила веер и вполголоса с улыбкой произнесла: