– А что еще помнишь? Расскажи.
– Потом как-нибудь. Собираться пора. Девять часов, дед скоро приедет, а мы с тобой не готовы, все болтаем и болтаем.
Бабушка поднялась, собрала тарелки и чашки и принялась мыть, а Ионин подошел сзади и обнял ее. Если это сон, то хоть во сне буду ее обнимать, решил он.
Скоро пришел дед.
– Не готовы всё? – насупился он.– Кто рано встает, тому Бог подает.
– Не ворчи, старший.– Бабушка погладила его по лысине.– Бухтишь, будто твой огород куда денется. Успеем.
Дед старался сохранять суровость, но не устоял перед обаянием жены и занялся подготовкой чая: насыпал в термос душистые травы, положил смородиновых листьев, ложку меда и пару кусочков лимона. Пока он колдовал, бабушка и Ионин одевались. Леха разгребал кучу разного белья – носки, штаны и футболки, но шорт не находил. Градусник за окном показывал тридцать четыре выше нуля – с длинными штанинами жарко станет.
Когда шорты отыскались в ванной, и все были готовы, дед вздохнул. Он не любил опаздывать в силу педантичного характера, а опаздывать на драгоценный огород считал верхом наглости и высказывал недовольство.
– Земля нас кормит, дарит фрукты и овощи, – говорил дед.– Нельзя относиться к ней халатно. С пустым брюхом счастья не привалит.
Мы спустились вниз, где в парковочном кармане у «Сапожка» нас ожидал верный конь – белые «Жигули» девятой модели. Козырная машина! Многие ездили на «Волгах» или «Москвичах», а «восьмерки» или «девятки» считались автомобилем, которым можно хвастаться перед приятелями.
Ионин занял свободное место спереди. Они выехали со двора и свернули на проспект. Сколько парковочных мест! Сейчас нигде не приткнешься, центральная улица забита разномастными иномарками, все вынуждены двигаться в две полосы, а зимой из-за колеи и того хуже – в одну. А здесь, в 1998 году – простор! Нет раздражающих рекламных вывесок, деревья не срезаны в угоду транспорту, а воздух, воздух – вдохнешь, и грудь колесом! Вот бы остаться тут навсегда, прожить заново каждый день: и не халатно, как раньше, а с наслаждением. Учиться на пятерки, заниматься спортом, не ругаться с близкими и родными. Проще говоря – не существовать, а жить! Жить, Леха!
Проскочив проспект, на площади Шевченко дед поехал на Сибирскую улицу и выбрался на объездную трассу. По ней минут десять, потом через железнодорожные пути, огороды Зеленхоза, и направо – на Попов угол, конечную остановку маршрута №14.
Какая зелень в садах Попова угла, словами не передать! Куда ни глянь – вишни, яблони, груши, сливы, кусты крыжовника и смородины. Ионин никогда