Многие литературоведы едины во мнении, что тот, кто писал под именем Шекспира знал нескольких иностранных языков, греко-римскую мифологию, использовал в своих сочинениях тексты древних и прочих авторов, даже не переведенные в то время на английский язык, прекрасно разбирался в музыке, морском деле, медицине, был знаком с придворным этикетом и условностями высшей знати. По предположениям исследователей, этот человек должен был очень хорошо знать то, что с таким блеском описывал. Действия комедий и трагедий происходят в придворных кругах, где ценилось остроумие и блеск реплик, неиссякаемых шуток и каламбуров. Личность художника, создающая шедевры всегда отразит в произведении свое мировоззрение, тонкости психологии, личные качества и пережитые жизненные бури. А мог ли все это отразить бедный провинициальный актер? А почему нет, если он был гением?
Ведь почти ничего не известно из биографии Шекспира о его литературном творческом становлении, особенно покрыты мраком десять лет, – с 1582 по 1592. Где он был, чем занимался? Может быть, это были годы учëбы талантливого и гениального самоучки? Нигде это не отражено, потому что никто (как и он сам) не придал значения неожиданному драматургическому проблеску, когда Шекспир вдруг начал очень талантливо переделывать малоизвестные или бездарные пьесы, за что его, кстати, еще и обвинили в плагиате (но, насколько известно из истории сотворения мира, все писатели – отчасти плагиаты, вопрос в том, насколько они талантливее предшественников, не так ли?) За эти таинственные десять лет небытия можно было выучить не один язык, побывать во многих странах (например, в свите какого-нибудь породистого джентльмена), перечитать массу книг, наконец. Может быть Шекспир и не был романтиком (судя по судебным делам и жажде приобретения недвижимости), но, как говорит Тони Мейснер в своей книге «Вундеркинды: Реализованные и нереализованные способности» (/Пер. с нем. Г. Рыбаковой, – М.:КРОН-ПРЕСС, 1997), из всех форм одаренности, лингвистические – единственные, которые редко проявляются в юном возрасте и, как он говорит, – «…в постижении законов языка не помогут ни логика, ни большой запас знаний….нельзя создать ни одного значительного произведения ни в прозе, ни в поэзии без соответствующего жизненного опыта…» Т. Мейснер приводит примеры, как гениальные люди за месяц изучали иностранный язык, в том числе древние и мëртвые языки.
Огромный запас знаний, который получают гении за короткое время, «не способ лишь «накормить» свою голодную память, они своим богатым воображением воссоздают свой собственный мир, учитывая все жизненные противоречия, человеческие слабости, принимая или пренебрегая духовными ценностями, живя в своем мире разума и чувств.
Рукописные Сонеты Шекспира, которые называли «сладостными» или «медоточивыми», ходили по Лондону