Он был женат на вдове своего брата Артура, жил с сестрой Анны Болейн и даже с еë матерью, хотел выдать свою дочь Марию Тюдор (от брака с Екатериной Арагонской) за своего незаконнорождëнного сына Генриха Фицроя (его мать – Элизабет Блаунт).
«В последней сцене «Генриха VIII», ….предсказывая будущую славу новорожденной Елизаветы, …архиепископ Кентерберийский Томас Кранмер говорит, что она родит наследника, который будет «настолько же велик в славе, как она сама», и что за него «дети наших детей будут благославлять Небеса»…. (из интервью в интернете с А.Н.Барковым)
Так что, шутки шутками, но, видимо, и сам Вильям Шекспир был сыном английской королевы.
9. Необходимость новых переводов Шекспира
Минуют века, меняют очертания континенты, совершенствуются технологии, – век компьютеров, космических полетов, а душа человека все также мечется в поисках любви, правды, все также радуется, негодует, восхищается, ревнует. Душа не меняется, вот что удивительно. С трепетом окунаешься в стихотворения средневековых авторов и снова убеждаешься, что душа-то все та же, как у нас с вами. И понимаешь, что человек абсолютно не меняется. Никогда.
«А не замахнуться ли нам на Вильяма нашего, Шекспира?» – сказал, потирая руки герой Евгения Евстигнеева, руководитель народного театра из фильма «Берегись автомобиля». Вот и я, тоже «замахнулась».
Прикасаясь к подлиннику, впитываешь в себя магию гениев, талантов и становишься богаче, высвечиваются какие-то неведомые доселе, собственные закоулки души. Переводить стихи мастера, это совсем не то, что читать чужие переводы, которые может быть в несколько раз лучше твоих. А сделав перевод и по своему поняв то, что, как кажется, совсем не так поняли до тебя, хочется поделиться этим счастьем с другими, в надежде, что все будет понято благожелательно и правильно. И я не соревнуюсь с мастерами перевода и любителями, а делюсь. И спасибо тем, кто поделился со мной и другими, предоставив свои переводы. Буду рада читать новые переводы, новые вариации.
Как сказал известный польский переводчик, поэт, литературный критик Станислав Баранчак в своем эссе «Малый, но максималистский манифест переводчика, или объяснение того, что стихи переводят еще и для того, чтобы объяснить другим переводчикам: для большинства переводов стихов нет объяснения»: «…переводчик поэзии переводит не только, чтобы сравняться с кем-либо и превзойти кого-либо, одолев сопротивление языка и формы, но и для того, чтобы испытать дрожь экстаза в собственном позвоночнике. Короче говоря, чтобы понять, почему мурашки побежали у него по коже, когда он читал оригинал; а абсолютно точно понять это можно, только проверив, оказывает ли подобное воздействие перевод». (Журнал «Иностр. лит.№8, 2004. Перевод И. Киселева)
Прочитав