– Пусть. – Согласился редактор.
Отказаться от борьбы? Признать поражение? Ну, нет! Не все шансы еще использовал. Когда в кабинете не было никого, позвонил в сектор печати обкома КПСС и рассказал всю историю В. Ф. Дворянову – от начала и до конца. Не утаил и того, что позвонивший в редакцию воспользовался именем секретаря обкома. Выслушав, последовал вопрос:
– Какие претензии к статье: по форме, стилю или содержанию?
– Факты проверил. Установил, что имели место. К качеству материала у редактора нет претензий. Он лишь считает, что нельзя порочить коллектив.
Больше ко мне вопросов не было. Сижу и жду реакции. Она не замедлила. Без пяти шесть вечера, когда собирался идти домой, у меня зазвонил телефон. Снял трубку. Слышу захлебывающийся слюной голос редактора. Понял, что требует сейчас же доставить в типографию оригинал статьи «В своем пиру похмелье». Осторожно интересуюсь:
– Номер все еще не подписан «в печать»?
– По твоей милости! – Кричит в ответ редактор и бросает трубку.
На другой день первоуральцы, развернув очередной номер газеты «Под знаменем Ленина», могли прочитать скандальную статью «В своем пиру похмелье». Причем, практически, без обычной редакторской правки.
Что же произошло? Как потом мне стало известно, из обкома КПСС позвонили Михаилу Морозову, первому секретарю горкома и сообщили, что у статьи «В своем пиру похмелье» имеются два варианта увидеть свет и горком вправе сам решить, который самый подходящий: либо статья публикуется в городской газете, либо она завтра появится в областной газете «Уральский рабочий». Первый вариант для Морозова оказался предпочтительнее и он дал указание Леканову, чтобы в завтрашнем же номере статья появилась. И она появилась.
Проглотили бы, да подавиться опасаются
Есть ли смысл упоминать, что после этой истории в горкоме стал и вовсе персоной NON-GRATA? Будто острая кость в номенклатурном горле застряла: ни проглотить, ни выплюнуть. Проглотили бы, еще как проглотили бы! Но вынуждены придерживаться внешних приличий. Потому что их коснулась цивилизация, в отличие от тех, кто правил глухой провинцией (например, в Шале). Охотно придрались бы, но нужен был повод, а его (кажется, об этом уже упоминал) не давал. Понимал: ждут, когда поскользнусь на чем-либо (например, на арбузной корке, брошенной кем-то под ноги), поэтому соблюдал предельную осторожность – как на работе, так и в личной жизни.
Значит, не любят? И не надо! Насильно мил не будешь. А работать все равно надо.
Приятно удивил меня Михаил Морозов, первый секретарь. Кривясь от боли, которую причинил ему и его другу, созвал внеочередное заседание бюро горкома КПСС (заседание проходило в закрытом режиме, поэтому на нем, кроме членов бюро, никого не было – ни инструкторов, ни заведующих отделами, не присутствовал и редактор), на котором была рассмотрена статья «В своем пиру похмелье». В редакцию принесли выписку из постановления бюро.