– Сатана и впрямь обитает во Франции! – раздался резкий голос позади Хука. – И должен быть изгнан!
Развернувшись на стуле, Хук увидел у двери воина в черных латах, но уже без шлема, с влажными каштановыми волосами, чуть примятыми подшлемником. Молодой человек казался знакомым, хотя Хук не понимал, где мог его видеть. Как вдруг, заметив глубокий шрам у длинного носа, лучник бросился на колени перед королем, чуть не опрокинув стул. Сердце бешено колотилось от ужаса, почти как перед суассонской брешью, из всех мыслей осталась одна: вот он, король Англии!
Генрих досадливым жестом велел стрелку встать, хотя Хук не сразу нашел в себе силы подчиниться. Король тем временем, протиснувшись между столом и стеной, заглянул в пергамент отца Ральфа.
– В латыни я не так уж силен, однако суть ясна, – заметил он.
– Подтверждаются все слухи, мой государь, – ответил священник.
– А что сэр Роджер Паллейр?
– Его убил этот молодой человек, государь, – указал на Хука отец Ральф.
– Сэр Роджер нас предал, – холодно обронил король, – у наших людей во Франции есть свидетельства.
– Теперь ему исходить воплями в аду, мой государь, – уверил его отец Ральф. – До скончания времен.
– Прекрасно, – коротко кивнул Генрих, вглядываясь в страницы. – Монахини? Неужто?
– Именно так, государь, – подтвердил отец Ральф. – Христовых невест подвергали насилию и предавали смерти, отрывали от святых молитв и отдавали на поругание. Мы едва верили таким рассказам, однако эта юная особа все подтверждает.
Король взглянул на Мелисанду – та при появлении короля упала на колени вслед за Хуком и теперь трепетала от страха.
– Встань, – велел ей король. Обратив взгляд к распятию на стене, он нахмурился и закусил губу. После короткого молчания он заговорил, в голосе послышалась горечь. – Они ведь монахини! Богу пристало о них заботиться, почему Он не послал ангелов, чтобы их охранить?
– Возможно, Господь желал, чтоб участь монахинь стала знаком, – предположил отец Ральф.
– Знаком чего?
– Порочности французов, государь, и правоты ваших притязаний на корону несчастной французской державы.
– Стало быть, мне назначено отомстить за монахинь?
– Это не единственное ваше предназначение, государь, – смиренно ответил отец Ральф. – Однако такой долг возложен на вас в числе прочих.
Генрих, постукивая по столу рукой в латной перчатке, задержал взгляд на Хуке и Мелисанде. Лучник осмелился поднять глаза и, заметив беспокойство на узком лице короля, удивился: он всегда думал, что монархи не снисходят до тревог и не знают сомнений