– Ничего, снова загрубеют, – откликнулся винтенар. – Если тебя не казнят, может, перейдешь к нам? В Тауэре жизнь неплохая. Кормят вкусно и сытно, служба не в тягость.
– Я бы не прочь, – рассеянно кивнул Ник, прислушиваясь к луку.
Несмотря на опасения, что несколько недель пути убавят сил и притупят навык, сейчас он натягивал лук легко, отпускал тетиву мягко и целился точно – как и прежде. Лишь слегка ныли плечо и спина да стерлись в кровь два пальца. Он внезапно понял, что счастлив, и от неожиданности застыл на месте, не отводя взгляда от мишени. Святой Криспиниан вывел его на солнечный свет, дал ему Мелисанду!.. Правда, его еще числят преступником вне закона. От этой мысли счастье слегка потускнело. Случись ему встретить сэра Мартина или лорда Слейтона, его тотчас же призовут к ответу и, вероятнее всего, повесят.
– А теперь давай на скорость, – не унимался Венабелз.
Хук, воткнув в землю еще пучок стрел, вспомнил дымную, полную воплей ночь, когда латники в мерцающих доспехах вступали сквозь брешь в Суассон, а он все стрелял и стрелял, не думая и не целясь. Из нынешнего лука, хоть и более тугого, стрелы летели так же часто. Ник, как и тогда, не задумывался, просто отпускал тетиву, брал следующую стрелу, накладывал на цевье, поднимал лук, натягивал и вновь отпускал – дюжина стрел пронеслась над полоской травы и одна за другой вонзилась в мишень не больше чем на ширину ладони друг от друга.
– Двенадцать, – послышался сзади веселый голос. – По одной на каждого апостола.
Хук обернулся. На него глядел круглощекий священник с легким пухом белых волос вокруг оживленного лица. В одной руке он держал кожаную сумку, другой твердо сжимал локоть Мелисанды.
– Ты, должно быть, мастер Хук, кто ж еще! Я отец Ральф. Можно выстрелить? – Священник положил сумку, отпустил Мелисанду и попросил: – Не откажи, дай попробовать! В юности я стрелял!
Ник передал священнику лук. Как бы ни был крепок сложением отец Ральф, раздобревший от спокойной жизни, натянуть тетиву ему удалось лишь на ширину ладони, дальше цевье задрожало от усилия. Отец Ральф помотал головой.
– Нет, сила уж не та, – признал он, передавая лук Нику. Поглядев, как стрелок без видимых усилий сгибает цевье, чтобы снять тетиву, он весело продолжил: – Пора нам потолковать! Добрейшего вам дня, винтенар, как поживаете?
– Прекрасно, святой отец, прекрасно, – расплылся в улыбке Венабелз, поднимая руку в уважительном приветствии. – Пока не дует с востока, нога почти не болит.
– Тогда я помолюсь, чтобы Бог слал вам только западный ветер, – радостно заверил его отец Ральф. – Вест, только вест! Пойдем, мастер Хук! Пролей свет на мое неведение! Просвети меня!
Священник, вновь подхватив сумку, повел Хука и Мелисанду в пристройку у куртины Тауэра и выбрал небольшую комнату, облицованную резными деревянными панелями. Обнаружив у стола всего два стула, отец Ральф послал за третьим.
– Садитесь, садитесь, – распорядился он, усаживая обоих у стола.
Он хотел услышать