Вот щиты их горят, сталь оружья блестит на клинках».
735 Тут враждебное мне божество, – я не знаю, печально
Ум похитило мой, помутив его страхом, – пока
Без дороги бежал, выбираясь из улиц горящих,
Зло Судьба отобрала супругу Креусу, украв;
То ль замешкалась где, заблудилась ли, села ль, уставши, —
740 Я не знаю досель, – но её не увидели там.
Я ж назад оглянулся, пропавшую вспомнив, не раньше,
Чем к старинному храму Цереры, к священным холмам
Мы добрались. Пришли сюда все, – лишь одной не хватало;
Мужа, сына и слуг обманула она, и всем нам,
745 О, кому из богов и людей в этот миг не пенял я,
Обезумев? Что чаял в горящей твердыне сыскать?
Анхизида Аскания, папу, троянских Пенатов
Поручаю друзьям их, в изгибе долины скрывать,
Сам же в город стремлюсь, облачившись доспехами пышно.
750 Но решаю я твёрдо превратности боя узнать,
Средь смертельных опасностей Троей пробраться неслышно,
Где пять лет я провёл, и откуда бегу…; по следам
Поспешил я к стене и к воротам, откуда я вышел,
Тем путем возвращаюсь назад; и во тьме, вот беда, —
755 Жутко всюду душе, и сама тишина устрашает.
К дому, – может быть, здесь, может быть, воротилась сюда?
Подхожу, но в чертог мой уже проникают данайцы.
Пламя жадное взвилось вверх; кровли занялся венец,
Ветр вздувает огонь, и до неба пожар достигает.
760 Дальше шёл, – предо мною твердыня, Приамов дворец;
Храм Юноны с пустой колоннадой, – отборные, злые
Двое стражей стоят, – Феникс старый, Улисс же, подлец,
За добычей следя. Отовсюду несли золотые
Вещи Трои, престолы богов, из святилищ рукой
765 Взяты дерзкой врагом, золотые там чаши литые,
Груды платьев. И тут же, дрожа, вереницей большой
Жёны, матери, дети стоят, кому будут по вкусу.
Даже голос подать я решился порою ночной,
Криком улицы громким наполнил, и скорбно Креусу
770 Снова, снова к себе призываю со стоном, – никак.
Так искал без конца, вне себя я по городу рыскал;
Вдруг предстал пред очами Креусы печальный призрак, —
Тень повыше была, чем при жизни тот облик бывает.
Тотчас я обомлел, голос в горле пресёкся, но так
775 Мне сказала она, облегчая заботы словами:
«Пользы много ли в том, чтоб безумную Скорбь накормить,
Мой супруг? Не без воли богов всё свершилось тут с нами,
Не судьба тебе спутницей больше Креусу водить;
Нас властитель бессмертный Олимпа не дал друг для друга!
780 Ты, отверженный, будешь широкую гладь бороздить,
Позже в землю придёшь Гесперийскую, где тихоструйный
Тибр лидийский течёт, средь возделанных пашен стеснён.
Ты счастливый удел свой, и царство себе, и супругу
Рода царского сыщешь;