Пред отца взором сына, отца же в святилище гробит.
Мать благая! Сквозь пламя, сквозь копья зачем, наконец,
665 Ты меня провела, – чтоб врагов в этом доме я видел,
Чтоб в глазах у меня и Асканий, Креуса, отец,
Пали мёртвыми здесь, обагрёнными кровью постыдно!
О, несите мечи! Побеждённых последний мотив,
Нас зовёт! Отпустите к данайцам, позвольте мне, видно,
670 Снова в битву вступить, чтоб не умерли мы, не отмстив!»
Надеваю доспехи и снова беру щит для боя
В руку левую, крепкий, стальной, в новый бой поспешив.
На пороге сдержала жена, припадая с мольбою
До коленей моих, притянувши и Юла с отцом:
675 «Коль на гибель идёшь, то и нас поведи за собою!
И, оружье подняв, возлагаешь надежд на него, —
Раньше дом защити! На кого Юла ты покидаешь,
Папу старца, меня ты супругой назвал пред лицом?»
Причитала она так, весь дом оглашая стенаньем.
680 Изумлённым очам тут нежданное чудо пришло, —
Юл стоял в этот миг перед нами, скорбящими рано;
Вдруг привиделось нам, что венцом осенивши чело,
Ровный свет разлился, и огонь, прикасаясь, окутал
Все кудряшки у мальчика, ярче всего у висков.
685 Трепет взял нас и страх, – поспешили горящие кудри
Погасить, и священное пламя мы тушим водой.
Очи взводит родитель Анхиз на созвездья, ликуя,
К небесам простёр руки, слова молвит громче всего:
«Коль к мольбам, всемогущий Юпитер, склоняешься, делом
690 Обратись к нам, а мы благочестьем заслужим того;
Дай знаменье, Отец, подтверди нам святые приметы!»
Только вымолвил он, – гром внезапно раздался, ворча;
Слева, с неба скользнувши, над нами звезда пролетела,
Мрак огнём разорвав, и сиянье в ночи излучав.
695 Зрели мы, как она, выше кровель домов пролетая,
Вспыхнув, скрылась на Иде высокой, на склоне в лесах,
В небе путь прочертив, бороздой огня длинной растаяв,
Блеск вокруг воссияв, запах серного дыма разлив.
Чудом тем убеждён мой родитель, глаза устремляя
700 Ввысь, взмолился к богам и святое светило почтил:
«Здесь не медлю я, нет, но пойду, куда вы поведёте,
Боги дедов! Спасите лишь род мой, мне внука; о, Ил!
Вам знаменье дано, – в вашей власти божественной Троя.
Уступаю, мой сын, – я тебе лишь обузой большой».
705 Так он молвил. Меж тем доносился все громче и громче
Рёв огня из-за стен, приближался пожаров к нам зной.
«Милый папа, коль так, – мне на плечи садись, и на руки!
Сам тебя понесу, и не будет труд тяжек такой.
Что случится в пути, – или встретит опасность, подлюка,
710 Иль спасенье одно. Пусть же рядом со мною идёт
Мальчик Юл, и по нашим следам, в отдаленье – супруга.
Вы ж наказы