И тут Энке вспомнил, что у него свободен рот! Лежать без дела, в ожидании непонятно чего, было невыносимо для него. Он вспомнил рассказы о героях, которые, уже будучи привязаны к столбу пыток, поносили врагов и насмехались над ними. Он, Энке, почти в тех же условиях. Хуже уже не будет. Они с ним в одной лодке, деться от его проклятий и поношений им некуда. В самом уж крайнем случае пленника выкинут за борт. Страшно? – конечно, но это лучше, чем жить в плену. Он всё равно не станет на них работать!
Вообще-то ему уже становилось страшновато – и не только от непонятности будущего. Лодку плавно покачивало с носа на корму, и у пленника понемногу начинала кружиться голова. Не духи ли Моря – а с Морем у лесных жителей всегда связывалось что-то страшное и неприятное – начинают потихонечку поедать его тело и душу? Или… или превращать его. Есть же старый рассказ о тайверской девушке и сэйдах. Те взяли в плен дочь вождя и повезли на Острова, но она сумела разрезать верёвки острием вражьего копья, прыгнула в Море и поплыла к берегу. Разгневался на беглянку бог Моря, и превратилась она в страшную рыбу, без чешуи и с человеческим лицом. С тех пор она плавает в Море и кричит жутким голосом, тоскуя о потерянных навсегда лесах. Кто услышит крик рыбы – начинает тосковать, а потом умирает.
Энке облизнул губы. Надо решиться. Это как в холодную воду ступить. Ну, сейчас – или никогда!
– Сэйды, – хрипло проговорил он, – я вас не боюсь.
Как же это хорошо – снова обрести возможность говорить, и без страха сказать врагу всё, что хочешь! Энке ощутил приятную лёгкость – он смог, он сказал! Вот теперь пусть хоть за борт! Надо только перед смертью обложить врагов пообиднее…
Враги, впрочем, не обратили особого внимания на его слова. Лишь один воин бросил на пленника удивлённый взгляд – как если бы вдруг заговорила человечьим голосом сама лодка или серая шкура. Остальные сэйды даже не прервали беседу.
– Вонючие пожиратели падали! – завопил Энке во всю силу своего голоса. – Вы бабы, вы убежали от хомяка, задрав хвосты! Ракушки вам склизкие собирать, а не воевать с тавальдами! Вы увешались зубами, а сами напали на меня сзади, чтобы не смотреть мне в глаза! Не спасут вас зубы, смердящие трусы!
Сэйды переглянулись, а потом свирепо захохотали. Может, не всё поняли? Но слова «трус» и «падаль» одинаковы в языках всех Племён, да и не так уж непонятно они сами говорят.
– Не боюсь вас! – снова закричал Энке. – Ваши пытки – простая щекотка, ваши копья не страшнее бабьих иголок! Ваш дух войны – жалкий червь, хомяк его зубами рвёт, глотает, испражняется им!
Молодой сэйд посуровел лицом и посмотрел на предводителя, но тот на все крики пленника лишь улыбался. Между тем солнце скрылось в облако, лодка раскачивалась всё сильнее и сильнее. Похоже, проняло не сэйдов, а самого морского бога. Вокруг уже не было видно никаких полосок суши – только волны, одна выше другой…
Наконец, старший