Когда кончился дождь, и солнце вновь растопырило над Олиндой жаркие пальцы, Гейт добавил воды в чернила и, подолгу раздумывая над каждым словом, взялся что-то писать на листах с графскими вензелями.
Едва пришёл ответ, достал из тайника в стене шестнадцать слитков. Придирчиво оглядел карету, в которой собирался поехать за Исабель Гарсия Д’Авила. Из всех знатных девиц он, воришка из Бирмингема, выбрал единственную королевской крови. Слухи об её отце, монаршем бастарде, были для него весомее любой родословной. Похлопал по бокам лошадей и улыбнулся, даже показав зубы. В предвкушении ласк омертвелый бутон его сердца раскрылся, словно цветок-хищник в джунглях. Гейт забрался в карету. Лошади понеслись, но пыль не поднялась за его повозкой. Ленивое эхо стука копыт не повторило.
7
Едва вышла из автобуса, решила, что Олинда – это город-призрак: пустые улицы, все ставни закрыты, каждый кусочек тени занят дворнягой.
Сняла комнату в доме Валькирии. Та была сонной, словно душа покинула её толстое тело, чтобы найти другое, которое можно передвигать мечтами в пространстве, кипятить в сердце страсти, заваривать в голове опасные мысли. Казалось, Валькирия двигалась по привычке: от плиты к столу, от стола к уборной, оттуда к креслу с телевизором, от кресла к кровати. У неё не было желаний, кроме одного: набить желудок. Чтобы было на что покупать еду она лишила себя спальни: сдавала её таким, как я, иностранцам, по случайности или из любопытства попавшим в Олинду.
В городском архиве я просиживала целыми днями. Искала Исабель Гарсия Д’Авила. Надеялась, что там, где она, будет и Кабра, а значит и упоминание заказанных ему статуй. Наконец мне улыбнулась удача: в подшивке с документами порта я нашла акт разгрузки. Ореховый гарнитур для спальни с комодом, шкафом и детской кроваткой прибыл в Ресифе из Лиссабона. Заказчик: чета Ричард Гейт и Исабель Гарсия Д’Авила. Груз доставлен на улицу Руисеньора. Я переписала адрес и положила листок в сумку.
На улицах, как всегда, было пусто. Только собаки рылись в пакетах с мусором, оставленных вдоль тротуаров. Камни брусчатки пытали так, словно ад находился прямо под ними. Ускорила шаг, несколько раз повернула не туда, но всё же нашла: особняк Гейта существовал и оказался бутик-отелем.
Едва вошла в холл, где больше всего работы доставалось кондиционеру, ко мне бросился портье. Пришлось изобразить интерес к их отелю без единого постояльца («Вот решаю куда бы переселиться…»), выслушать про спа-салон, окунуть пальцы в джакузи, почитать меню в ресторане.
– Красивый отель. А дом этот старинный, правда?
Портье кивнул усердно, до складочек на подбородке.
– Кто здесь жил?
Отвёл взгляд в сторону.
– Кто-то из местной знати.
– Фамилию не знаете?
– Нет, не знаю.
Служащий вздрогнул от звонка