Робкий шаг вперед, второй, третий. Объект все ближе. Легкая блузка из розового шифона, черная, мини-юбка-разлетайка, открывающая голые, без чулок, длиннющие нижние конечности (боже, что за ноги?!) в классических «лодочках» на десятисантиметровой шпильке.
Легкий порыв донес легчайший аромат преследуемой: что-то совершенно нестандартное, вызывающее ассоциации с надвигающейся бурей, тревожное, манящее, рождающее одновременно чувства дикой похоти и смертельной угрозы.
Александр встряхнул головой, пытаясь прогнать наваждение, и почти бегом поравнялся со знакомой незнакомкой. Понимая, что это не комильфо, бросил взгляд на профиль красотки.
Точно! Ее лицо.
– Извините, – проблеял он срывающимся голоском.
Никакой реакции. Будто и нет его. В принципе, все верно. Так отреагирует любая «адекватная» леди на подобное обращение.
«Да что это со мной, в конце-то концов?! Мужик я, или…».
Нахлынувшее ранее отчаяние сначала парализовало сознание, а потом напрочь отключило его. При этом, освобожденное от разума подсознание вырывалось на волю, парадоксальным образом превращая паникующего индивида в смелеющего на глазах хамоватого мачо. В груди поднималась горячая волна какой-то первобытной разухабистости.
– Девушка! Я к вам обращаюсь.
По-прежнему – никакой реакции. Только стук каблучков по мостовой несколько ускорился.
Тут он совсем осатанел:
– Милая, у меня вопрос: это вы глухая, или я – привидение («тут еще разобраться надо, кто из нас привидение»)?
Мягко, но с силой, схватив найденку за плечо, он медленно развернул ее к себе. И в ту же секунду получил в ответ оглушительную оплеуху.
«А удар-то у нее поставлен. Серьезная дамочка», – рефлекторно схватившись за ухо, Шура представил, как стремительно данный орган наливается неестественным багрянцем.
Вполоборота, она бросила на него ледяной взгляд.
По голове, как киянкой долбануло. Все, призрачная надежда исчезла. У однояйцевых близняшек может быть и абсолютное внешнее сходство, вплоть до разноцветных радужных оболочек, но вот чтобы у обоих дам было полное кровоизлияние под склерой одного и того же глаза, это бред фантаста-наркомана.
Сомнений, как и надежды, не оставалось – это она.
– Молодой человек, что вы себе позволяете?! – от глубокого, грудного голоса собеседницы у Алекса защекотало внизу живота. Он впервые слышал ее в реальной жизни, не в бреду.
Налетевший порыв ветра распахнул глубокое декольте и экзальтированный патологоанатом убедился, что нежнейшая атласная кожа на грудине прелестницы (именно там, где он провел когда-то основной глубокий разрез с рассечением костей) совершенно нетронута, ни единого изъяна (что уж говорить о грубых постсекционных швах). Будто ничего и не было.
Мистика.
С трудом оторвав взгляд от груди, он постарался начать:
– У меня к тебе один вопрос…
– Позвольте