В ходе работы у нас сложилось понимание, что любые работы по его сохранению и репрезентации невозможны без воссоздания основы, мировоззренческих подходов, которые повлекли за собой складывание такового наследия в том виде как оно до нас дошло. Даже если восстановление возможно лишь частично и с некими допущениями, оно всё равно становится опорой дальнейших разысканий. Лишь потом возможны либо «ревитализация… когда существуют убедительные доказательства, позволяющие реконструировать объект наследия на строго научной основе, когда традиция еще теплится, а если и угасла, то жива память о ней…», либо конструирование, которое предполагает «использование элементов материального и духовного наследия для создания новых объектов» (Каулен, 2003, с. 124).
Вообще, раз речь идёт о пространстве и о восприятии структуры пространства, стоит обратиться к первоисточникам, чтобы поискать возможные упоминания о подобных приёмах.
Вот, скажем, такое… Илья Муромец в части былин отличается не совсем обычным для богатыря поведением, которое даёт основание подозревать, что в ряд историй о нём вплетаются и воспоминания о психофизических практиках наших предков. Так, после знаменитой перебранки на пиру у князя Владимира Илья Муромец оказывается в «погребе да сорока сажон» на тридцать лет. Однако, когда к Киеву подступает «царищо да Кудреванищо», Илью слезно просят выйти на белый свет и защитить. Явившись по сути из Иного, хтонического мира, Илья являет хтонические же черты: ревёт по-звериному, свистит по-соловьиному (Архангельские былины… 2002, т. 1; т. 3, № 182, 402). Но куда более интересно, что, сразив Соловья-разбойника, Илья:
«Поехал … да во темны леса,
Во темны леса да во дремуция,
За болота же за дыбуция.
Повалилса Илья да во сыру землю:
“Во сырой земли да двадцать лет лежу,
Двадцать лет пролежу – да не выглену”».
Это перекликается с известным обрядом перед жатвой:
«Ой, жнивка, жнивка,
Отдай мою силку.
Кто пахал, бороновал –
Тому большую килку»
Обратившись к многочисленным параллелям, мы невольно приходим к заключению, что здесь не столько описаны действительные события, сколько символически передана часть некой практики, хорошо известной многим древним народам.
Мы склонны истолковать её как отголосок магического обряда, который можно назвать «обретением чистого видения мира». Нечто подобное по сей день используется в рамках различных духовных школ. По сути, перед нам один из приёмов изменения восприятия. Однако едва ли стоит советовать испытывать его на себе без опытного руководства. Вторая же часть более интересна и доступна.
Слова «повалилса Илья