– Проехали. Идём к землянке. – лесник зашагал быстрее.
Метров через триста повернули к ручью, затерянному среди деревьев. Тропа повела мимо чахлой рощицы. Виталий остановился, присмотрелся и удивился сделанному открытию.
– Это тис! – радостно воскликнул он.
Тёмно красноватая кора, одиночные хвоинки. Сквозь ветви и веточки с трудом пробивались ярко-золотистые лучи солнца, они освещали землю, на которой не росло ни травинки. Картину тайги тысячелетней давности, влажного и тёплого климата дополняли зеленоватые мхи на полусгнивших стволах, наваленных друг на друга.
– Да. Тис. – Виктор обернулся поддержать разговор. – Считают, что его невозможно пересадить. Не принимается, говорят. Засыхает. А у меня получилось. Весь секрет в том, что высаживать на новое место подрост надо ранней весной и только в дождливый год.
– Так как его угадаешь?! В Приморье, по-моему, вечно сырое лето.
– По народным приметам. Если зима снежная, то лето сухое. И наоборот. Среднегодовое количество осадков постоянное, но надо ещё делать поправку зимой на снегопады, а летом на тайфуны. А они у нас в начале августа… Природа сама подскажет.
– И как? Удался эксперимент?
– Возле конторы лесничества принялись. У зимовья посадил. В разных местах обхода рощицы заложил, вблизи ручьев, в тени больших ёлок. Тис живет тысячу лет, даёт мало семян, они плохо всходят, поэтому тис редкость, – он говорил, не спеша, тихим голосом. – Ладно. Пойдём. Ещё встретим такие рощицы. Поторопиться надо, чтобы в зимовье заночевать, а для этого лишний крюк сделать придётся, километра три в сторону от маршрута.
Тропа вела вглубь тайги.
– А вот и мой дом.
За деревьями показалась солнечная поляна. Было видно, что большая её часть перекопана с осени.
Под елью лавочка и столик. На столбике, врытом в землю, умывальник. Неподалёку бугор, на нём распустились первые весенние цветы: ветреницы дубравные, маленькие белые, и от того трогательно нежные среди прошлогодней жёлтой листвы.
– Я на минуту, извини. Что-то нашло. Запишу пару строчек. А ты в зимовье зайди, посмотри моё убежище и спальник оставь. Вход здесь, – махнул рукой Виктор в сторону бугра.
Достал из кармана рюкзака зелёную тетрадь с привязанной к ней шариковой ручкой, присел на лавку за стол, задумался. Над его обходом нависла угроза. Если очаг шелкопряда удержится ещё несколько лет, кедровая тайга на реке Синей засохнет…
Он представил, как зимой лесорубы валят вековые стволы кедров и елей. Он услышал гул войны с Природой. Усохшая тайга в дыму бензопил, скрежете металла, визге двигателей автомобилей, лязге гусениц тракторов-трелёвщиков. Эхо разносит по склонам сопок грохот падающих деревьев. На лесовозы «Каматцу» грузят двадцатипятиметровые стволы, их везут на нижний склад, там распиливают на брёвна и отправляют в порт, а там кораблями в Японию.
В Сихотэ-алинских горах лесоповал…
СЛОВА невидимо спустились на стержень