– Да ничего не делай!
На самом деле, ничего страшного не случилось. Л. меня игнорировала, и днем я сливалась в палате, что было гораздо удобнее, чем в заливочной. Мама все же поговорила с ней:
– Ну что теперь делать? Характер у нее такой. Но это же не значит, что она должна умирать.
С этим согласилась даже Л. Окончательно нас помирил курьезный случай. М. во время очередной перевязки явно перестаралась. Иду сливаться, и ВООБЩЕ ничего не льется. В чем дело? Мы и так, и эдак, и положение меняем – ну никак. Позвали Л. Она промыла мне катетер – результата никакого. Чувствую, она тоже ничего не понимает. Потом вдруг ее осенило: «А что это у тебя катетер какой-то короткий стал?». Посмотрели, а М. его во время перевязки умудрилась как-то закрутить. Раскрутили, сразу же все наладилось. Л. удалилась с чувством глубокого удовлетворения и умственного превосходства. После этого случая наши отношения можно было даже назвать нормальными: стороны всеми силами старались сохранять нейтралитет. Вообще случались и прикольные вещи. Например, приходит ко мне в палату медсестра и говорит: «Тебе укол». Какой укол? Странно, то не допросишься, то сами идут.
– А что за укол? – мой опыт пребывания в медучреждениях говорил мне, что такой вопрос никогда не бывает лишним.
– От давления.
– Да? А я его даже не мерила сегодня. А вы уверены, что это мне?
– Ой, конечно. Я же Кузнецову должна сделать из восьмой палаты, а тут седьмая.
Нет, я все понимаю, но перепутать мужскую и женскую палаты. Хотя из-за обилия родственников сразу и не поймешь, кто где.
Еще смешно с таблетками получилось. В ЦРБ в пятницу вечером обычно давали таблетки на субботу и воскресенье. В понедельник утром приносили на понедельник. Поэтому когда в пятницу выдали ворох таблеток, как обычно, ничего не сказав, что за препараты, как принимать, я разделила их на две одинаковые кучки и одну выпила в субботу, а другую – в воскресенье. В понедельник утром таблеток не дали. Когда я спросила у медсестры, почему таблеток нет, она сказала:
– Так тебе же в пятницу дали!
– А там были и на понедельник?
– Ну да.
– А я их уже все выпила.
– Ничего не знаю, получишь к вечеру на вторник!
На моем самочувствии такой прием таблеток никак не сказался. Еще меня потрясли градусники. Когда я простыла, первый градусник, принесенный мамой от медсестры, я забраковала сразу же: ртутный столбик гордо упирался в цифру 42 и ни за что не хотел оттуда стряхиваться. «Интересно, жив ли тот бедолага, который в последний раз мерил температуру этим градусником?» – подумала я. Второй градусник с виду был нормальным. Но, подержав его минут пять под мышкой, я увидела все те же 42 градуса. Ну, нет, температура у меня, конечно, была – 38 где-то, но никак уж не 42. И только третий по счету градусник оказался пригоден к употреблению.
К процедуре