На Эвианской конференции гуманнейшие и могущественнейшие державы мира тоже беспомощно разводили руками. Как пишет Википедия, подавляющее большинство стран – участниц конференции заявили, что они уже сделали все возможное для облегчения участи около 150 тысяч беженцев из Германии, Австрии и Чехословакии. Представитель США заявил, что по въездной квоте 1938 года для беженцев из Германии и Австрии США приняли 27 370 человек и этим исчерпали свои возможности. Аналогичную позицию заняли Франция и Бельгия. Канада и страны Латинской Америки мотивировали свой отказ в приеме беженцев большой безработицей и экономическим кризисом. Нидерланды предложили помощь по транзиту беженцев в другие страны. Великобритания предложила для размещения беженцев свои колонии в Восточной Африке (Эйхман одно время тоже надеялся выселить евреев на Мадагаскар), но отказалась пересмотреть квоту на въезд евреев в подмандатную ей Палестину (75 тысяч человек в течение 5-летнего периода – сотая часть нынешнего населения). Австралия отказалась впустить большое число беженцев, опасаясь возникновения внутриполитических межнациональных конфликтов, но согласилась принять в течение трех лет 15 тысяч человек (при плотности населения меньше трех человек на квадратный километр). Из 32 государств только богатейшая Доминиканская Республика согласилась принять большое число беженцев и выделить необходимые земельные участки.
Заметьте, для страны со 150-миллионным населением 150 тысяч человек – это одна тысячная еврея на душу населения, и все-таки даже эта тысячная доля оказалась неподъемной ношей…
Я об этом и сказал на презентации «Прорыва» – не надо обольщаться любовью Запада, мы ему интересны лишь в качестве жертв, которыми можно колоть глаза своим собственным конкурентам, – и снова выражения лиц (одни евреи, никакого прорыва в русский мир не произошло) немедленно сделались настороженными. А один пожилой человек (впрочем, других там почти и не было) начал обиженно говорить, что нужно больше писать о советском антисемитизме.
Ясно, что каждому более важным представляется то, от чего он пострадал лично, но почему он заговорил об этом именно сейчас и притом в тоне протеста? Потому что если и Запад не слишком надежный союзник, то, получается, что и Советский Союз был не хуже всех…
Успокойтесь, хуже, хуже, кто нас обидел, тот и есть самый мерзкий. Жаль только, из этого не следует, что его конкуренты будут нас любить. Воспользоваться-то нами в своих целях они всегда будут готовы, но любить нас бескорыстно, кроме папы с мамой, не будет никто. Когда-то, разочаровавшись в советском Эдеме, где «за столом никто у нас не лишний», мы перенесли Эдем в «цивилизованный мир», и так не хочется признать, что Эдема нет нигде, что столы повсюду накрывают только для своих.
Это так горько, что вопреки всему