Библиотека драматурга. Часть 2. Александр Образцов

не решаясь подойти). И вот как-то однажды я уж совсем перепилась. Подлетаю я к нему и ору: «Пушкин, что ли, за тебя детишек воспитывать будет? А? Пушкин?» Он, как услышал о Пушкине, весь почернел и затрясся: «Пей, напивайся, но Пушкина не трогай! Детишек – не трогай! Пей все, пей мою кровь, но Господа Бога твоего не искушай!» А я в это время на больничном сидела, сотрясение мозгов и заворот кишок, а на юге в то время осень была, и я ему вот что тогда заорала: «Уходи от меня, душегуб, совсем уходи! Обойдусь! Месяцок поблядую и под поезд брошусь! А потом в монастырь и схиму приму, ты придешь ко мне прощения просить, а я выйду во всем черном, обаятельная такая, и тебе всю морду исцарапаю безымянным пальцем, уходи!!» А потом кричу: «Ты хоть душу-то любишь во мне? Душу любишь?» А он все трясется и чернеет: «Сердцем, – орет, – сердцем, – да, сердцем люблю твою душу, но душою – нет, не люблю!!»

      Римский-Корсаков, посмотрев на часы и видя, что Женщина держится на расстоянии, уходит. Женщина медленно, как коршун, снижается над Мусоргским.

      Женщина. И как-то дико, по-оперному, рассмеялся, схватил меня, проломил мне череп и уехал во Владимир на Клязьме. Зачем уехал? К кому уехал? Мое недоумение разделяла вся Европа. А бабушка моя, глухонемая, с печки мне говорит: «Вот видишь, как далеко зашла ты, Дашенька, в поисках своего „я“!»

      Мусоргский запивает, и – бух в канаву.

      Женщина (склоняясь над ним). Да! А через месяц он вернулся. А я в это время пьяная была в дым, я как увидела его, упала на стол, засмеялась, засучила ногами: «Ага! – закричала. – Умотал во Владимир на Клязьме! А кто за тебя детишек…» А он – не говоря ни слова – подошел, выбил мне четыре передних зуба и уехал в Ростов на Дону, по путевке комсомола…

      Веничка. Стоп! Стоп! (Скрип тормозов.) А разве нельзя не пить? Взять себя в руки и не пить? Вот тайный советник Гете, например, совсем не пил…

      Она МУСОРГСКИЙ (поднимая голову из канавы). Не пил? Совсем? Не может этого быть!

      Уходит совершенно растерянная.

      Гете

      Веничка (вслед ей). А вот и может! Сумел человек взять себя в руки и ни грамма не пил.

      Женщина. Вы имеете в виду Иоганна фон Гете?

      Веничка. Да, я имею в виду Иоганна фон Гете. (Надевает парик.) Который совсем не пил.

      Женщина. Странно… А если б Фридрих Шиллер поднес ему?.. бокал шампанского?

      Музыка Моцарта.

      Входит Она Шиллер в парике с бокалом шампанского на маленьком серебряном подносе.

      Она ШИЛЛЕР. Выпей бокал шампанского, дорогой друг.

      Веничка ГЕТЕ. Не пью ни грамма.

      Она Шиллер поникла в горьком недоумении.

      Женщина (истошно). Есино пролетели! Проперли без остановки!

      Звук тройки, стук копыт, колокольчик.

      Женщина. А все потому, что в Есино нет пассажиров, они все садятся или в Храпунове или во Фрязеве. Да. Едут от самого Есина до самого Храпуново или до самого Фрязева – и там садятся. Потому что все равно ведь поезд