Они совсем недолго слушали службу, когда, к полному изумлению Довеска, Зоесофья отступила в нишу в самом дальнем конце церкви и потянула его за собой, чтобы оказаться вне поля зрения паствы.
Ниша была маленькая, и двое людей не могли поместиться там, избежав при этом близкого контакта. Довесок настолько остро ощущал плоть Зоесофьи, что даже дышал с трудом. Она приблизила прикрытые платком губы к его уху и промурлыкала:
– Я знаю, что тебя тянет ко мне. Я вижу по твоим глазам. И прочим местам.
Ее затянутая в перчатку рука медленно провела вниз по его телу, остановившись у промежности его штанов.
– Подозреваю, ты также заметил, что я сама испытываю ответное мощное притяжение к тебе. Но, как тебе известно, – голос Жемчужины осекся в великолепном устном изображении румянца, – наши чувства друг к другу не могут быть реализованы. По вполне понятным тебе причинам.
Довесок в ответ прошептал:
– Ты удивляешь и восхищаешь меня, о Цветок Византии. Стоит лишь подумать, что подобный мне… Я совершенно обескуражен.
Но Довесок лукавил. Он прекрасно понимал, какой властью он располагает. Его необычный вид сражал наповал и самых смелых женщин. Но ему хватало ума не говорить о своей исключительности вслух.
– Но я должен перевести наш разговор на менее приятные предметы.
Палец за пальцем рука Зоесофьи сомкнулась на разбухшем члене Довеска. Даже через перчатку и брюки удовольствие было исключительное, что явно требовало множества часов практики.
– О?
– Да. Я должен предупредить тебя, что посол замыслил безумный план истребить Жемчужин, прежде чем умрет. – Он быстро обрисовал Зоесофье детали.
– А-а, – рука ее чуть напряглась. – Я гадала, собираетесь ли вы мне об этом сообщить.
– Сударыня, я джентльмен, – с укоризной произнес Довесок.
– Похоже, у нас с вами – различное понимание того, что подразумевает это слово. Ладно… мне стало достоверно известно, что вы и ваш товарищ согласились с коварным планом. – Ее рука сжалась еще крепче, и испытываемое Довеском блаженство идеально уравновесилось болью. «Творения халифовых генетиков, – вспомнил он, – часто бывали нечеловечески сильны. Конечно, она же не станет?..»
– Расскажите мне в точности, какова ваша роль в этом деле, господин де Плю Пресьё.
– Мы согласились, – начал Довесок, с тревогой чувствуя, как хватка Зоесофьи возрастает, – но лишь затем, чтобы не дать принцу осуществить свой приказ. Он бы обратился к неандертальцам, а они, не имея способности ослушаться, немедленно осуществили бы его дурные намерения. Поэтому мы избрали достойную сожаления политику лжи исключительно ради вас. Мы жаждем предотвратить уголовное преступление против Красоты.
– Значит, вы желаете, чтобы я